других и совсем не жестоко, даже пособие за 3 месяца вперёд заплатили! Голодом не выморили, не сожгли в печах и в газовых камерах не задушили, могилы не заставили себе вырыть и живьём не закопали! Просто не поладили немцы с немцами! И уволенные не евреи, а даже, наоборот, – «антиевреи»! Помнится, на одной из конференций врача Оттена ярость благородная захлестнула: – Стоит, оказывается, покритиковать Израиль, как тут же евреи объявляют войну честным людям Германии! И в первую очередь их лучшим представителям, как, например, члену партии свободных демократов из Мюнстера! Никак не успокоятся евреи! – гневно, как одна из русских националистических певиц, заявил Оттен. – Никому не дают мирно жить евреи: ни палестинцам, ни немцам, а сами настоящие фашисты! – И эта Рол-лике тогда присутствовала и одобрительно молчала! И вот те на! Это он – Оттен, оказывается, еврей! Это как же надо всё извратить! Все поставить с ног на голову!». Меня распирало от возмущения, но я промолчал, вспомнив, что нахожусь в «тылу друзей»! Все же что-то, видать, изменилось в моём лице! «А что думает эксперт по тоталитаризму?» – обратил на это внимание супервизор, неверно, как психолог, оценив мою реакцию. – Вы, по-моему, такую развязку и предсказывали!». «Да, к сожалению», – постарался я из злого – траурное лицо сделать. «Ну, а теперь, что вы дальше предсказываете?» – напросился он. «10 негритят! – выпалил я. – Каждый день кто-то из присутствующих будет пропадать, пока все не исчезнут!». Все вздрогнули и глянули испуганно на меня, а больше всех фрау Пиппер. «Опять моя несдержанность и чёрный юмор…!» – мысленно огорчился я. «Пиппер тоже уходит! – радостно объявила через неделю Кокиш. – Осталось убрать ещё главного врача и, наконец, станет спокойно в клинике!». «Это будут страшные для нас времена!» – объявил я жене вечером. «Почему ты так думаешь?» – спросила она. «Потому что каннибалы должны кого-нибудь жрать! Хотя и те тоже небольшие люди, но сожрут их и возьмутся, действительно, за евреев!». «Ты думаешь?!» – усомнилась жена. «Уверен!» – не успокоил я её.
«Ну, доктор, молодец! За пол года развернули у нас иглоукалывание и гипноз, хорошая такая посещаемость! Если честно, я не думал, что вам удастся за такой короткий промежуток времени всё это организовать! А, Силке, какого врача я купил! И это моя заслуга! Правда, доктор!» – через неделю сообщил Шнауцер мне и Силке. «Конечно!» – согласился я. «Это, Силке, лучший врач в Германии!» – похлопал Шнауцер меня по плечу. «Я знаю», – согласилась и Силке. «Да и в России такие на дороге не валяются», – добавил я скромно. «Я вам охотно верю, – и Шнауцер согласился, – но знаете, доктор, жалко, что вы не занимаетесь ещё и психотерапией! Вы ведь лучший психотерапевт, которого я когда-либо встречал! И я вас ведь купил в первую очередь, как психотерапевта и даже ведущего! Жалко только, что вы не Facharzt (врач специалист)! Но мы вам можем помочь через нашего профессора, я с ним поговорю!». «Это нереально», – возразил я. «Ничего нет нереального», – недовольно поморщился Шнауцер. «В Германии
СКАЧАТЬ
