«Время молчания прошло!» Пять веков Реформации в меняющемся мире. Сборник статей
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу «Время молчания прошло!» Пять веков Реформации в меняющемся мире - Сборник статей страница 38

СКАЧАТЬ верой в конец света и растущими оппозиционными настроениями против короны, которая казалась слабой и не способной защитить даже собственные интересы. В среде гугенотов, особенно в политических ассамблеях, развивались сепаратистские тенденции. Прежде всего, это были монархомахические идеи, т.е. идеи о тираноубийстве и республиканских структурах276, возникшие после Варфоломеевской ночи 1572 г. Схожая картина наблюдалась и в лагере католиков. В католической среде монархомахические рукописи, призывавшие к свержению или даже убийству короля, появились в большом количестве после убийства в 1589 г. Генриха III, когда кандидатура на королевский трон протестанта Генриха Наваррского стала реальностью277. Революционные тенденции можно было проследить в Париже, полном фанатиками, особенно в Совете шестнадцати при Генрихе III и в День баррикад 12 мая 1588 года. Париж стал практически неуправляем278.

      Культ мучеников, существовавший и у католиков, стал у протестантов чрезвычайно важным фактором идентичности, особенно после Варфоломеевской ночи 24 августа 1572 г.279 Варфоломеевская ночь и сегодня считается одним из главных звеньев протестантской, прежде всего гугенотской, культуры памяти, поэтому с точки зрения исторической науки рассмотреть и проанализировать миф «Варфоломеевская ночь» очень трудно. Роль этого события для коллективной памяти гугенотов является настолько значимой, что любой критический анализ этого инцидента воспринимается как нападки на коллективную идентичность, как стремление поставить под сомнение узаконенную взаимосвязь между преследованиями, мученичеством и божественной избранностью280. С точки зрения культурной памяти Варфоломеевская ночь действительно является поворотным пунктом в истории Реформации во Франции. Она привела не только к интенсификации нарратива об «опасности» и связанной с этим веры в избранность, но и к внутреннему отречению от французского государства.

      Гугенотство после окончания гражданских войн стало другим. Оно утратило аристократический элемент и культивировало, особенно в крепостях, свою собственную конфессиональную культуру, отличную от культуры большей части населения281. Этому, безусловно, способствовал Нантский эдикт 1598 г., изданный Генрихом IV282. Он, будучи королём Наварры, некоторое время был предводителем партии гугенотов и после смерти Генриха III, последнего короля из дома Валуа, смог реализовать свои претензии на трон с помощью оружия и перехода в католичество, давшего ему политическую поддержку283. Формально текст королевского эдикта был, скорее всего, результатом упорных переговоров на фоне военной и политической патовой ситуации. Его необходимо было принять как выражение королевской толерантности или готовности смириться с долговечным существованием в стране двух конфессий. Наказы, составлявшиеся политическими собраниями гугенотов, оказали значительное влияние на характер эдикта284. В 92 статьях в относительно СКАЧАТЬ

<p>276</p>

Bermbach U. Widerstandsrecht, Souveränität, Kirche und Staat – Frankreich und Spanien im 16. Jahrhundert // Pipers Handbuch der politischen Ideen. Bd. 3: Neuzeit. Von den Konfessionskriegen bis zur Aufklärung / Hrsg. I. Fetscher, H. Münkler. München, 1985. S. 107–124; Daussy H. Huguenot Political Thought and Activities // A Companion to the Huguenots / Hrsg. R.A. Mentzer, B. Van Ruymbeke. Leiden; Boston, 2016. P. 80f. (Brill’s Companions to the Christian Tradition; 68); Dennert J. Beza, Brutus, Hotman. Calvinistische Monarchomachen. Köln; Opladen, 1968.

<p>277</p>

О католических монархомахах см.: Bermbach U. Widerstandsrecht… S. 124–129; Holt M. P. Op. cit. P. 131f.; а также Zwierlein C. The Political Thought of the French League and Rome. 1585–1589. Genf, 2016. (Cahiers d’Humanisme et Renaissance; 181), N.Y., 1984. P. 40–47; Holt M. P. Op. cit. P. 121–137.

<p>278</p>

Ср.: Greengrass M. France in the Age of Henry IV. The Struggle for Stability. London;

<p>279</p>

О Варфоломеевской ночи и ее восприятии подробнее см.: Mieck I. Die Bartholomäusnacht als Forschungsproblem. Kritische Bestandsaufnahme und neue Aspekte // Historische Zeitschrift. Vol. 216. 1973. S. 73–110; Dingel I. Bartholomäusnacht // Religion in Geschichte und Gegenwart. Handwörterbuch für Theologie und Religionswissenschaft. Bd. 1. 4. Aufl. Tübingen, 1998. Sp. 1142–1143; Daussy H. Le Parti Huguenot. P. 757–767; Boisson D., Daussy H. Op. cit. P. 127–129; Holt M. P. Op. cit. P. 81–97; Sutherland N.M. The Massacre of St. Bartholomew and the European Conflict, 1559–1572. London, 1972; Crouzet D. La Nuit de la Saint-Barthélemy. Un rêve perdu de la Renaissance. Paris, 1994; Diefendorf B. The Saint-Bartholomew’s Day Massacre. A Brief History with Documents. Boston, 2009. Niggemann U. Hugenotten. S. 17.

<p>280</p>

Например: Zwierlein C. Die Genese eines europäischen Erinnerungsortes: Die Bartholomäusnacht im Geschichtsgebrauch des konfessionellen Zeitalters und der Aufklärung // Zwischen Wissen und Politik. Archäologie und Genealogie frühneuzeitlicher Vergangenheitskonstruktionen / Hrsg. F. Bezner, K. Mahlke. Heidelberg, 2011. S. 91– 129.

<p>281</p>

См. подробнее: Niggemann U. Hugenotten. S. 23–25.

<p>282</p>

Текст эдикта неоднократно переиздавался; здесь ссылки даются по: L’Édit de Nantes / Hrsg. J. Garrisson. Biarritz, 1997. Наиболее подробно о возникновении, содержании и значении эдикта см.: Cottret B. 1598: L’Édit de Nantes. Pour en finir avec les guerres de religion. Paris, 1997; Coexister dans l’intolérance: L’Édit de Nantes (1598) / Hrsg. M. Grandjean, B. Roussel. Genf, 1998. (Histoire et Société; 37); и общие работы по теме: Boisson D., Daussy H. Op. cit. P. 140–145; Holt M. P. Op. cit. P. 162–166; Niggemann U. Hugenotten. S. 18–20.

<p>283</p>

О проблеме престолонаследия после смерти Генриха III см.: Venard M. Frankreich und die Niederlande. S. 483f.; Greengrass M. France in the Age of Henry IV. P. 37–41; Holt M. P. Op. cit. P. 121–152.

<p>284</p>

См.: Sutherland N.M. The Huguenot Struggle for Recognition. P. 283–332; Greengrass M. France in the Age of Henry IV. P. 100f.; Holt M. P. Op. cit. P. 162; Prestwich M. Op. cit. P. 100; Boisson D., Daussy H. Op. cit. P. 140–142. Оценки эдикта представлены в: Sutherland N.M. The Huguenot Struggle for Recognition. P. 332; Labrousse E. Calvinism in France, 1598–1685. P. 285–287; Venard M. Frankreich und die Niederlande. S. 484; Turchetti M. Nantes, Edict of // The Oxford Encyclopedia of the Reformation. Vol. 3. New York; Oxford, 1996. S.126–128; Idem. Une question mal posée: Erasme et la tolérance; L’idée de sygkatabasis // Bibliothèque d’Humanisme et Renaissance. 1991. Vol. 53. P. 379–395; Birnstiel E. Das Edikt von Nantes (1598). Triumph oder Scheitern der Reformation in Frankreich // Hugenotten. 1999. Bd. 1. S. 3–26; Idem. Das Edikt von Nantes // Enzyklopädie der Neuzeit / Hrsg. F. Jaeger. Bd. 3. Stuttgart; Weimar, 2006. S. 26–30.