«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы. Алексей Букалов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу «Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы - Алексей Букалов страница 39

Название: «Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы

Автор: Алексей Букалов

Издательство: Алетейя

Жанр: Биографии и Мемуары

Серия:

isbn: 978-5-90670-505-1

isbn:

СКАЧАТЬ из Берлина, – Головкиным), Петр велел им обоим в назначенный день одновременно приехать в Петербург и выехал им навстречу за несколько верст от города в богатой карете, в сопровождении отряда гвардии. Вероятно, часть почестей относилась и к Абраму Петровичу; общая же экспозиция семейного предания, как видим, сходится с историческим описанием: царь выезжает из города, встречает любимцев с особым уважением, награждает и пр.»219.

      Ибрагим, подобно блудному сыну из библейской притчи, возвращается к своему (крестному) отцу («явился к монарху с повинною головой», – запишет Бантыш-Каменский со слов Пушкина).

      Так, наверное, и сам поэт предстал в глазах света «блудным сыном», который вернулся «в объятия государя» после многих лет странствий и ссылки220.

      «Петр со всем семейством сел обедать, пригласив и Ибрагима. Во время обеда государь с ним разговаривал о разных предметах, расспрашивал его об Испанской войне, о внутренних делах Франции, о регенте, которого он любил, хотя и осуждал в нем многое221. Ибрагим отличился умом точным и наблюдательным. Петр был очень доволен его ответами; он вспомнил некоторые черты Ибрагимова младенчества…» (VIII, 11).

      Начинается новое поприще Ибрагима. В его душе происходит перерождение: «Ибрагим, оставшись наедине, едва мог опомниться. Он находился в Петербурге, он видел вновь великого человека, близ которого, еще не зная ему цены, провел он свое младенчество. Почти с раскаянием признавался он в душе своей, что графиня Д., в первый раз после разлуки, не была во весь день единственной его мыслию. Он увидел, что новый образ жизни, ожидающий его, деятельность и постоянные занятия могут оживить его душу, утомленную страстями, праздностию и тайным унынием. Мысль быть сподвижником великого человека и совокупно с ним действовать на судьбу великого народа возбудила в нем в первый раз благородное чувство честолюбия» (VIII, 12).

      Так возникает мотив сподвижничества, участия арапа в кипучей преобразовательской деятельности Петра. «Россия представлялась Ибрагиму огромной мастеровою, где движутся одни машины, где каждый работник, подчиненный заведенному порядку, занят своим делом. Он почитал и себя обязанным трудиться у собственного станка…» (VIII, 13). Ибрагим становится в строй деятелей новой петровской России, он один из помощников и доверенных лиц Петра-реформатора. И в этом главнейший смысл образа пушкинского предка в романе222.

      И еще об автобиографических моментах. В эпистолярной прозе Пушкина есть замечательные переклички со страницами его первого исторического романа. «Мне 27 лет, дорогой друг, – исповедуется Пушкин В.П. Зубкову о своем чувстве к Софье Пушкиной (1826 год). – Пора жить, то есть познать счастье <…> Жизнь моя, доселе такая кочующая, такая бурная, характер мой – неровный, ревнивый, подозрительный, резкий и слабый одновременно – вот что иногда наводит на меня тягостные раздумья. – Следует ли мне связать с судьбой столь печальной, с таким несчастным характером – судьбу существа, такого нежного, СКАЧАТЬ

<p>219</p>

Эйдельман Н.Я. Ганнибал Пушкинский // Новый мир. 1981. № 5. С. 265. Вспомним слова П.А.Вяземского о Петре: «Встреча его с любимым Ибрагимом в Красном Селе, где, уведомленный о приезде его, ждет его со вчерашнего дня, может быть, и даже вероятно, не исторически верна, но – что важнее того – она характеристически верна. Этого не было, но оно могло быть; оно согласно с характером Петра…»

<p>220</p>

«Символическая связь между отчим домом, отчиной и отчизной, родиной, между отцом и государем не требует особых доказательств», – писал кемеровский литературовед В.И.Тюпа в статье «Притча о блудном сыне в контексте «Повестей Белкина» как художественного целого» (Болдинские чтения. Горький, 1983. С. 74– 75). В пушкинских «Воспоминаниях в Царском Селе» хозяйкой «родимой обители», куда лирический герой входит с «поникшей головой», как «отрок Библии, безумный расточитель», выступает «великая жена» – Екатерина II. «Притча о блудном сыне занимает в художественном мире Пушкина место исключительное. Сказки Пушкина, начиная с “Руслана…”, полнятся ею», – отметил В.Н.Турбин (Пушкин. Гоголь. Лермонтов. М., 1977. С. 66). В.И.Тюпа подчеркивал усиление этого мотива в период 1829–1830 гг.: «Помимо общеизвестных биографических обстоятельств, связанных с выношенным намерением жениться и обрести свой Дом, напомним стихотворение “Воспоминание в Царском Селе” 1829 года и работу в этом же году над переводом “Гимна Пенатам” Р. Соути, стихотворения болдинской осени “Отрок” (библейский мотив ухода) и “Два чувства дивно близки нам” и т. п. Наконец, напомним, что описание “немецких картинок” перенесено в текст “Станционного смотрителя” из задуманных ранее “Записок молодого человека”» (Болдинские чтения. Горький. 1983. С. 74). См. также: Гершензон М. Мудрость Пушкина. М., 1919. С. 122–127.

<p>221</p>

Петр познакомился с герцогом Орлеанским в 1717 году в Париже. Тогда же состоялась встреча царя с малолетним королем Людовиком XV: Петр принял его из кареты на руки, сказав ставшие знаменитыми слова: «Всю Францию на себе несу». Тогда же он с юмором сообщил Меншикову: «Король матерой человек и гораздо стар летами, а именно семи лет, которой был у меня, а я у него» (Голиков И.И. Дополнения к Деяниям Петра Великого. Т. XI. СПб.: 1794. С. 396–397). Пушкин знал об этом письме, а в «Истории Петра» сделал специальную запись о визите царя в Париж (X, 233). (Именно во время этого визита Петр лично оставил сопровождавшего его арапа Абрама для учебы во Франции.) В честь пребывания Петра в Париже была выбита памятная медаль. На лицевой ее стороне – портрет юного Людовика в лавровом венке, на оборотной – изображение сцены встречи Петра с мальчиком-королем. Описание этой медали имелось в библиотеке Пушкина (см.: Модзалевский. № 233). Медаль выставлена сейчас в Эрмитаже (см.: Медали и монеты Петровского времена из коллекции Государственного Эрмитажа, Каталог. Л., 1974. № 52)

<p>222</p>

Ср. наблюдение В.О. Ключевского: «…Арап Ибрагим, к сожалению, остался недорисованным в неоконченной повести. Можно только догадываться по некоторым штрихам, что из него имел выйти один из петровских дельцов, людей хорошо нам знакомых по Нартовым, Неплюевым и др. Это – характеры резкие и жесткие, но хрупкие по недостатку гибкости, и потому не живучие: они вымирали уже при Екатерине II» (Русская мысль. 1880. № 6. С. 24).