Хронос. Вера Орловская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ министры провели репетицию на случай смерти королевы Елизаветы II, сообщает "The Times". Секретная подготовка к десятидневному национальному трауру. Дэвид Лидингтон, заместитель премьер–министра Великобритании Терезы Мэй, руководил процессом репетиции. Это получило название Castle Dove и было посвящено организации действий согласно коду Д + 1, то есть на следующий день после смерти королевы, когда премьер–министр сделает официальное сообщение. Подробный план действий уже давно прописан, но политики приняли участие в репетиции второй раз».

      Поклонникам Стивена Хокинга посвящается: сумасшедшие – это люди, которые видят возможную реальность из мнимого времени. Поэтому не надо считать себя умнее сумасшедших: многие из них точно знают, что наша реальность могла бы быть намного приятнее.

      Это, конечно, дело вкуса, но хотелось бы как–то определиться хотя бы с понятием «человек» в этом мире, где теперь существует путаница в определении пола, потому что их набралось уже более двадцати трех.

      Вот так проснешься однажды, посмотришь в зеркало и возопишь: «Кто я? Где я?» В этом смысле в России как–то проще со всем этим, включая толерантность. Вечный вопрос «Ты меня уважаешь?» расставляет по местам то, что требует долгого осознания и выбора из множества вариантов. У нас же в данном случае выбора просто не существует, отчего жить становится легче, как–то так…

      Иногда мне кажется, что человечество идет по пути, требующего меньших затрат сил и энергии. Либо мир слишком постарел и устал, либо, напротив, впал в детство и полон инфантилизма до такой степени, что даже не старается казаться взрослым в своих действиях – спонтанных и порой опасных, толкающих нас к самому краю, за которым – пустота, исчезновение – ничто. Но этого словно не замечают, вроде все играют в какую–то игру, где конец игры ничего не меняет в глобальном смысле…

      Глупость – это такой ум, – вспоминалась сказанная кем–то фраза. Но от понимания этого легче не стало, потому что неуверенность в завтрашнем дне заставляет нас обращаться только к дню сегодняшнему. Мы – однодневки. Мы – мотыльки, летающие вокруг большой лампы, называемой Солнцем. Всё становится одномоментным, выхваченным из глыбы времени, из вечности. Мгновение – это и есть теперь наше бессмертие. И какое тогда дело до других и до того, что они думают о тебе? Ты торопишься жить: убегаешь, уезжаешь, улетаешь…

      На полу аэропорта Шарль де Голль лежала девушка, раскинув свои длинные волосы по ковровому покрытию, она спала, и люди обходили ее, стараясь не наступить на её кудри.

      После этого меня уже не удивляло, что в городе можно сидеть просто на асфальте или есть бутерброд, положив его рядом с собой на скамейку, на которой неизвестно кто до этого сидел. Такое впечатление, что у них напрочь отсутствует чувство брезгливости.

      Может сложиться впечатление, что мои заметки о Париже выхвачены из общего контекста, из жизни парижан. Да, я не была в высшем свете, не подъезжала на кадиллаке к самому дорогому ресторану в платье Haute Coutur, хотя предполагаю, что это всё тоже здесь существует. Но я говорю о вещах простых: о прохожих на СКАЧАТЬ