Кроме любви твоей. Любовь, пережившая 90-е. Ольга Маслова

Чтение книги онлайн.

      …В конце июля 93-го приехал домой. Отпуск начался с того, что Игорь провёл день в очереди в сберкассу: как раз объявлена была денежная реформа, про которую известный политик сказал своё знаменитое: «Хотели как лучше, а получилось как всегда!» Озеров-старший очень нервничал, и мать опасалась, не случился бы у него новый сердечный приступ. И хотя денег в семье почти не было, Игорь, чтобы успокоить родителей, всё-таки отправился менять их рубли с портретом Ленина на купюры нового образца.

      Игорь чувствовал, что отвечает за родителей, живущих в неразберихе и смятении, что обязан защищать их. В широком смысле, всё гражданское население – занятое сведением концов с концами, озлобленное и усталое от многолетних над собой экспериментов – нуждалось в защите. Только как защитить граждан от собственного государства, которому он, в добавок, клялся в верности?

      В воинской части незыблемо охранялись порядок и дисциплина. Там ещё велись беседы о чести и долге. На «гражданке» царил хаос. И разговоры велись о деньгах, о ценах на еду и одежду. Появились доселе незнакомые темы для разговоров: о забастовках, о бомжах, о киллерах, проститутках, наркоманах, сектантах. Под каждым из этих слов, как под крышкой канализационного люка, был длинный чёрный путь вниз, в холод и смрад. И все заглядывали, и все обсуждали. Кто-то обходил стороной, а кто-то проваливался внутрь. Ещё говорили о «новом-старом», вызывавшем противоречивые чувства флаге, о новом, не вызывавшем вообще никаких чувств гимне. О СПИДе ещё. Всё это образовывало не то коллаж, не то абстрактный, порубленный на куски портрет тогдашней России.

      Вчерашние советские граждане вроде должны были знать, что так и будет: им ведь заранее рассказывали про жизнь в капиталистических странах, про «их нравы». Но почему-то все были неприятно удивлены. Будто миллионы Незнаек из Цветочного или Солнечного города вдруг попали на Луну, а там такое!..

      Приехав в отпуск, Игорь почувствовал себя, как тот солдат из песни Виктора Цоя, что «шёл по улице домой» и встретил ребят, для которых «мама анархия, папа стакан портвейна». Цой слишком рано погиб, он не застал настоящую анархию. Но угадал, и его песни надолго сохранили злободневность.

      Игорь служил на северо-западной окраине России, почти на краю света, и их военный городок стоял хоть и не башней из слоновой кости, конечно, но всё-таки вдали от суеты сует. Вот за эту малопонятную и малоприятную суету, называемую «гражданкой», он сотоварищи и должен был пойти драться, если прикажут. Всё это сбивало с толку, и чтобы не затеряться в хаосе, надо было выбрать ориентиры. Новые Игоря не то что не привлекали – отталкивали. Оставались старые, избранные – осознанно или нет – много лет назад.

      Игорь, СКАЧАТЬ