Михаил Козаков: «Ниоткуда с любовью…». Воспоминания друзей. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стало понятно, что дни его буквально сочтены. К нему полетели прощаться старшие дети – Катя и Кирилл.

      Я передала ему с Кириллом подробное, как он просил, письмо и маленькую посылочку. Понимала, что читать он уже не может, но всё же…

      Писала ему о своих интервью с О. Аросевой, В. Васильевой – его коллегах и старых знакомых, о телевизионной «Театральной летописи» с Петром Фоменко, о неизвестном ему, поразительно талантливом актере Алексее Девотченко, тоже читающем Бродского, о спектакле «Калигула» Э. Някрошюса – словом, обо всем, что видела своими глазами уже без него. Приветы передавала от Юрского и Шифрина, с которыми специально разговаривала накануне. О мистических совпадениях с ними упоминала.

      Мистические совпадения случались у нас с Мишей очень часто, случаются и сейчас, когда его нет. Он появляется в моей жизни, когда мне плохо, или когда мне нужно принять какое-то важное решение. Козаков возникает на экране, или читает стихи по радио, или книга его открывается на нужной странице…

      Приветы шлет.

      Летом 2008 года во время поездки в Италию Козаков начал писать роман «Флорентийской сон», одним из первых читателей и редактором которого мне посчастливилось быть. Роман остался незаконченным из-за болезни и смерти ММ.

      Он открывался щемящими по своей откровенности и боли строчками:

      В зеркале ванной комнаты трехзвездочного отеля во Флоренции, где они поселились, он правым и тоже глаукомным глазом смутно увидел, что левый, вообще ни черта не видящий, кроме света, отъехал в сторону от оси и чуть вниз и выглядит как глаз абсолютно слепого человека. Абсолютно мертвое выражение.

      – Это что-то новенькое, – подумал он, – как же это будет выглядеть на эстраде при исполнении стихов? Или, может быть, за очками не почувствуется и публика не обратит внимания? Хотя – черт его знает…

      Лучше всего уже довольно давно он себя чувствовал только во сне…

      И где-то в середине романа – снова больные строки о стихах, которые он читал в последнее время в концертах:

      И он вновь вспомнил свои любимейшие стихи – посмертно опубликованные строки своего покойного великого друга Давида Самойлова:

      Лет через пять,

      Коли дано дожить,

      Я буду уж никто —

      Бессилен, слеп,

      И станет изо рта

      Вываливаться хлеб.

      И кто-нибудь мне застегнет пальто.

      Неряшлив, раздражителен, обидчив.

      Уж не отец, не муж и не добытчик…

      Порой одну строфу пролепечу,

      Но записать ее не захочу.

      Не дай дожить! Испепели мне силы!

      Позволь, чтоб сам себе глаза закрыл.

      Чтоб заглянув за край моей могилы,

      Не думали: «Он нас освободил».

      Поговорим о Михаиле Козакове, ниоткуда, начиная с его детства, и далее, далее, далее… с любовью…

Елена ТришинаАвгуст СКАЧАТЬ