История Рима от основания Города. Тит Ливий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стали в конце концов обращаться даже к содействию народных трибунов, ссылаясь на то, что и консулам власть их давала чувствовать свою силу при подобных обстоятельствах; а народные трибуны, довольные разладом между патрициями, отвечали, что тем нечего рассчитывать на помощь трибунов, которых они не считают в числе граждан, не считают, наконец, в числе людей; что они примут меры против того, чтобы сенатские постановления не оставались втуне по прихоти магистратов только в том случае, если почести будут доступны всем, если дела государства будут ведаться сообща; а до того времени они, трибуны, не мешают патрициям жить, оставаясь свободными от уважения к силе законов и должностных лиц.

      57. Эти препирательства в совершенно неподходящее время, когда на плечах лежало столько хлопот по делам войны, всецело занимали помыслы людей; наконец, видя, что Юлий и Корнелий, которые считали себя вполне способными вождями для этой войны, уж слишком долго, то один, то другой, рассуждали о несправедливости лишать их вверенной им народом чести, – военный трибун Агала Сервилий заявил, что он молчал так долго не потому, чтобы колебался насчет своего мнения (ибо какой благонамеренный гражданин отделяет интересы свои от интересов государства?), но потому, что ему больше хотелось, чтобы товарищи его по собственному почину уступили воле сената, а не заставляли его обращаться к трибунской власти с просьбами помочь против них. Он и теперь, если б только обстоятельства позволяли, охотно предоставил бы им время отказаться от такого упорного решения; но так как нужды военные не ждут соображений человеческих, то для него на первом плане будет государство, а не расположение товарищей, и, если сенат останется при своем мнении, он в предстоящую же ночь назначит диктатора; и если кто будет возражать против издания сенатского постановления, он удовольствуется и одною волею сената[350]. Приобретя этим поступком вполне заслуженную похвалу и всеобщее расположение, Агала назначил диктатором Публия Корнелия, а сам был выбран им в начальники конницы и послужил примером товарищам, взиравшим на него и на себя, как кстати иной раз достаются популярность и почет людям, не ищущим их. Война ничем не была замечательна. В одном, и то легком, сражении враги были побиты под Антием; победоносное войско опустошило поля вольсков; крепостца при Фуцинском озере взята приступом, и в ней было захвачено в плен три тысячи человек, между тем как остальные вольски, загнанные в укрепленные города, даже и не думали защищать свои поля. Окончив войну, в которой, по-видимому, такую большую роль играло счастье, Корнелий вернулся в Рим скорее с репутацией счастливого человека, чем славного полководца, и здесь сложил с себя диктатуру. Военные трибуны, пользуясь тем, что никто не упоминал о консульских комициях (а я полагаю, от досады за назначение диктатора), издали указ о военно-трибутных комициях. Это обстоятельство поселило в патрициях весьма серьезную заботу, так как они видели, что их делу изменяют свои же. Итак, СКАЧАТЬ