Между тем афиняне испытывали других полководцев и ораторов; но никто из них не имел в себе важности и достоинства, соответствующего такой власти. Все желали Перикла; все звали его к гражданскому управлению и военачальству. Перикл, погруженный в уныние и горесть, не выходил из своего дома; но Алкивиад и другие приятели склонили его предстать перед народом.
Граждане старались оправдаться перед ним в своей к нему несправедливости. Перикл вступил опять в правление республикой, был избран полководцем и предложил народу уничтожить закон, им самим введенный, о незаконнорожденных, дабы род и имя его не исчезли за неимением наследника.
Закон состоял в следующем. Перикл задолго до этого, имея в республике величайшую власть, будучи окружен многими законными детьми, как выше сказано, предложил постановление, по которому настоящими афинянами надлежало почитать единственно тех, кто родился от афинянина и афинянки. Когда же египетский царь* послал в подарок афинскому народу сорок тысяч медимнов пшеницы, которые надлежало разделить между гражданами, то это было причиной, что многих обвиняли в незаконном рождении, о которых прежде не думали и которые были пренебрегаемы. Многие из граждан были запутаны клеветниками. Около пяти тысяч граждан оказались незаконнорожденными и были проданы. Оставшихся в гражданстве и признанных настоящими афинянами было всех четырнадцать тысяч сорок человек. Казалось странным, чтобы закон, против такого множества людей утвержденный, был опять уничтожен, и по представлению того самого, который предложил его. Однако тогдашние семейные несчастья Перикла, которыми был он наказан за свою гордость и высокомерие, склонили афинян к жалости. Они думали, что Перикл жестоко угнетен судьбой; что требование его достойно снисхождения, и позволили ему включить сына своего в число фратриев (причислить к своему племени) и дать ему свое имя. Этот молодой человек впоследствии одержал победу при Аргинусских островах над флотом пелопоннесцев и был умертвлен со своими товарищами по приговору народа*.
Вскоре Перикл сам был заражен чумой, не столь острой и сильной, как другие, но тихой и медленной, с различными переменами, мало-помалу убивающей тело и ослаблявшей высокие способности его души. Феофраст, в своих «Нравственных сочинениях» рассуждая, может ли свойство человека измениться обстоятельствами и потрясаемое страстями тело отстать от добродетелей, пишет, что Перикл показал одному из своих друзей, пришедшему его навестить, талисман, который надели ему на шею женщины, давая тем ему заметить, что он тяжко болен, когда и такую глупость может терпеть.
Уже близок был конец его жизни. Вокруг него сидели лучшие граждане СКАЧАТЬ