Век Наполеона. Реконструкция эпохи. Сергей Тепляков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ (переходящий из статской службы в военную терял один чин – прим. С.Т.) – Знаю, – отвечал я, – но я готов служить даже рядовым!». Военный губернатор взглянул на приблизившегося к нам генерала, Дмитрия Сергеевича Дохтурова, и, взяв меня за подбородок, сказал: «Поздравляю, вы приняты». Дохтуров тут же хлопотал о назначении меня в Московский мушкетерский полк, которого он был шефом, и ласково приказал мне явиться к нему на квартиру. Эта сцена, столь торжественная на страницах моей жизни, происходила 16 декабря 1803 года. Через два дня я уже был обмундирован и, сколько помню, от радости не чувствовал под собой земли: так было на душе весело, что попал в защитники отечества и надел военный мундир».

      В военной службе было много сторон привлекательности. Чины и ордена давали право на личное или потомственное дворянство. Награда могла быть и в виде пожалованных денег, земли, деревень. К тому же на войне не надо сажать дерево, строить дом и растить сыновей – на войне достаточно просто быть. Армия была единственной лестницей, где можно перепрыгнуть через ступеньки. А расшибешься – значит, такая судьба: похоронят, оплачут, вдова снова выйдет замуж – все в порядке вещей. Война все упрощает и одновременно все возвышает – этим она и была всегда привлекательнее мира.

      2

      Человек того времени повиновался не столько собственным желаниям, сколько требованиям Совести и Долга. Внутри тогдашнего человека был Бог, снаружи – понятия Чести. Все это приводило человека на сторону Добра, хоть иногда и извилистой дорогой.

      За нарушение законов Божьих и Человеческих виновного ожидала гражданская смерть: лишение прав его сословия и изгнание из него. (В Кодексе Наполеона статья 25 гласила: «В силу гражданской смерти осужденный теряет собственность на все имущество, которым он владел; после него открывается наследование в пользу его законных наследников, к которым его имущество переходит таким же способом, как если бы он умер естественным образом и без завещания»).

      Гражданская смерть была известна еще древним германцам: человек, осужденный на нее, становился живым трупом – он не имел прав человека, каждый мог убить его, не понеся никакого наказания. (Поражение в правах, сопровождавшее в сталинские времена почти каждый приговор по политической 58-й статье, было отголоском гражданской смерти. Потом, правда, не стало и этого: как собственность, так и политические права и свободы у советского человека были довольно условные – трудно отнять право голосовать у того, за кого уже проголосовано). Для человека же XIX столетия гражданская смерть означала не только потерю имущественных и сословных прав, но потерю чести, что было, возможно, намного страшнее смерти – ибо обесчещенный вычеркивался из истории, а геройски погибший оставался в ней навсегда.

      Шпаги, сломанные над головами декабристов, были знаком гражданской казни. Срывая с них эполеты и ордена, Николай Первый перечеркивал, вымарывал из истории всю их прежнюю жизнь. (В СКАЧАТЬ