Египетский голубь. Константин Леонтьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ возразила она мне на это довольно резко, – какое мне дело да вашей карьеры, согласитесь сами?

      – Вот видите, как я прав, – воскликнул я. – Я еще и мнения своего не собрался сказать, а вы уже спешите уничтожить меня… Я ведь не говорил вам, что я прав в моей боязни… Я хотел сказать только, что «священный ужас» мой так велик при взгляде на вас, что я теряюсь и думаю всякий вздор, например, о карьере и т. п.; особенно, когда изредка я сижу так близко от вас, как теперь… Чин у меня не велик еще… знаете…

      – Вы очень дурно начинаете… Вы говорите обидные вещи… Эти чины! – прервала меня Елена X. (она, замечу между прочим, очень была довольна, что муж ее такой еще молодой и уже статский советник).

      – Ну да, разумеется, – сказала советница.

      Однако я был прав; я заставил ее в первый раз обратить внимание на то, что она уж слишком сухо держит себя не со мною одним, а со многими. (Незадолго пред этим один молодой товарищ наш поднял с полу платок, который она уронила, и хотел ей отдать, но она не взяла из рук в руки, а показала ему движением головы на стол и сказала: «туда».) Мой приступ был уж тем хорош, что немного смягчил и как бы пристыдил ее. После этого я продолжал:

      – Разве вы хотите, чтоб я не «трепетал», а был бы откровенен?

      Она сказала:

      – Смотря по откровенности…

      – Моя откровенность будет вот в чем: я нахожу, что есть случаи, в которых и вы, и мадам Х-а обнаруживаете больше жестокости, чем начальники друзов и мусульмане Дамаска. Что ж прикажете: трепетать или не трепетать?

      – Не трепещите… Впрочем, вы все притворяетесь… Трепещут совсем иначе… не так, как вы…

      – C'est très curieux! – воскликнула мадам X-а. – Где же это варварство наше?

      – Жестокость, жестокость, а не варварство; это разница, – сказал я. – Извольте, вот в чем. Я понимаю, что толпы людей, возбужденные идеей, совершают ужасы во время войны или междоусобий. Я понимаю также вполне вашу радость, когда расстреливали тех, которые ужасам потворствовали или руководили фанатиков… Это война, кровопролитие… Пожар страстей… Но зачем тонкая жестокость в мирное время?.. Зачем эти «общественные обиды». Les variations insolentes de la politesse (это не мое, это слово одного французского публициста)…

      – Что такое! Что такое! Какие variations? – воскликнули дамы с любопытством.

      – А вот какие… Отчего вы не захотели заплатить визит молодой женщине, русской, которая выросла в Одессе и рада русских видеть; которая очень мила и прилична; а посланницу, леди Б., хромую, скучную, глупую, по-моему, с красным носом, которая похожа на пьяницу-кухарку, вы принимаете почтительно и спешите сами к ней… Это жестокость… и вместе с тем, простите, я не смею сказать…

      – Говорите уж все…

      – Недостаток вкуса!

      – А! – перебила Елена X., – он влюбился в эту мадам Антониади и жалеет ее. Но если так, то нам нужно платить визиты и жене Боско, нашего portier, чтоб и она была довольна?

      – Вы СКАЧАТЬ