Скажи миру – «нет!». Олег Верещагин

Чтение книги онлайн.

      …– Не вдоль по речке, не по лесам…

      …– Прощай, позабудь – и не обессудь…

      …– На коня – и с ветром в поле!..

      …– Хлопнем, тетка, по стакану!..

      А дорога через ополье все не кончалась, и жара не спадала. Судя по всему, уже и до вечера оставалось недолго, и Север начал иссякать в своем песенном запасе, да и подпевали уже через силу, если честно. И вот настал момент, когда последнюю, наверное, песню Север допевал с несколькими самыми стойкими. Остальные вновь уныло растягивались в «хвост». Я с каким-то болезненным интересом прислушивался к голосам друзей и думал, что если сейчас не случится что-нибудь сверхъестественное и песня кончится, то начнется моральное разложение, писк, упадничество, и поднять настроение станет почти невозможно.

      Вот сейчас допоют. И крантец.

      – Родник, ребята!!! – заорал Сережка. – Родник!..

      …Вы можете себе представить вкус родниковой воды в те часы, когда от жары готова расплавиться кожа?

      Родник бил из-под корней здоровенной сосны, росшей в начале крутого косогора – тут был небольшой борок, сухой и чистый. К роднику все бросились разом, обалдев от одного вида воды. Было какое-то идиотское, животное состояние. Все забыли друг о друге – вернее, просто не оставалось сил о ком-то помнить. Но продолжалось это состояние всего несколько секунд – девчонок пропустили вперед, по рукам пошли мгновенно заледеневшие котелки. Мы пили и не могли напиться.

      – Лагерь разобьем здесь, – махнул рукой Саня, – лично у меня сил нет дальше идти.

      С ним никто не спорил. Все разбрелись за хворостом или обустраивать место, скидывая поклажу и мокрую обувь. Солнце садилось за косогор, по равнине пролегли длинные тени. Вокруг растущей груды хвороста раскатывали сплошным ковром одеяла.

      Олег Фирсов, забравшийся дальше всех по косогору, вдруг завопил, чтобы все шли туда, к нему. Похватав оружие, все бросились вверх, спотыкаясь и перекликаясь.

      – Волга! Волга! – заорал более членораздельно Фирс. – Эй, тут Волга!

      За косогором был обрыв. А под обрывом влево, вправо и вперед отражала заходящее солнце речная гладь.

      Мы добрались до Волги. Правда добрались.

      Наконец все улеглись вокруг костра. По рукам пошли холодное мясо, щавель и камышовые корни – печеные, но, естественно, холодные тоже.

      – Уф, ну и переход, – выдохнул Вадим. – Думал, все, помру.

      – Уже и песен не осталось, – добавил Игорь Северцев и лениво подбросил в пламя хворост.

      – А ты здорово придумал – петь, – одобрила Наташка Мигачева. – Вовремя.

      – Да это не я придумал, – усмехнулся Север.

      Если честно – мне всегда нравилось, когда меня хвалят, хотя я умело это скрывал и слыл «очень скромным мальчиком». Но Север промолчал, и я, слегка разочарованно вздохнув, занялся едой.

      – Это же ты придумал, – щекотнул мне ухо Танькин шепот. Она сидела возле меня и смотрела понимающими глазами. Отсвет костра падал на них как-то так, что глаза лучились изумрудным живым светом, и я задохнулся, но тут же бодро отозвался:

      – Да ну, ерунда! – СКАЧАТЬ