После этого она побежала.
Абсолютно разумное и единственно верное решение, на ее взгляд. Если в школе беспорядок, об этом нужно немедленно доложить директору. Или завучу. Даже лучше завучу. Потому что директор все-таки – фигура серьезная. А завуч как раз для того и существует, чтобы разбирать неприятности, которые случаются в школе.
Мелочи важны.
Учительская, где она совсем недавно видела Ларису Валерьевну, находилась этажом ниже.
Надо отдать тете Зине должное, она действительно бежала так быстро, как могла. Не замедлилась даже на лестнице, рискуя сломать себе и ноги, и шею – возраст все же не тот…
Лицо свидетеля появилось и исчезло, а боль не ослабевала. Наоборот, она становилась все острей, а еще к ней начало примешиваться удушье. Лиза не могла больше сдерживаться и стала царапать правой рукой по веревке, пытаясь сдернуть ее с себя. В левой руке по-прежнему была зажата записка, и девочка лишь судорожно дергала ею, не зная, как не выпустить записку и в то же время использовать вторую руку.
Потом она оставила попытки дотянуться до узла, вместо этого попробовав засунуть пальцы под веревку, чтобы хоть немного ослабить давление.
Последняя судорога прошла по телу Лизы, когда тетя Зина еще даже не добежала до лестницы.
Завуч Лариса Валерьевна поняла все моментально. И бежала она, возможно, даже быстрее тети Зины.
Ей понадобилось секунд тридцать, чтобы добежать до злополучного туалета (вечно на третьем этаже проблемы!). И еще десять секунд на то, чтобы снять с шеи девочки петлю. И еще десять минут на то, чтобы окончательно убедиться, что девочка не дышит, несмотря на все попытки привести школьницу в чувство. «Скорая» приехала еще через пятнадцать минут. Но это мало что поменяло.
Лиза была мертва.
Ее дверь закрылась. Хотя на крохотное мгновение она успела заглянуть в щелку. Не увидеть, а лишь представить, что находится там…
Девочка так и не выпустила из руки записку. Из сжатого кулачка ее с трудом вынула завуч. Прочитала позже, когда «скорая» уже увезла труп.
Простые детские слова о вечной любви, о невыносимости разлуки.
На неофициальном учительском совете, проходившем в расширенном составе (с участковым), было решено, что не стоит травмировать ни в чем не повинного и ни о чем не подозревающего мальчика.
Записка какое-то время полежала в папке участкового, а потом просто исчезла, оказалась погребенной под грудой других бумаг.
Лизу похоронили на четвертый день. Небольшой город, случай из ряда вон выходящий, и на похороны отпустили весь класс Лизы, даже параллельные. И ее единственный шел в процессии, не зная, что все это печальное действо происходит только лишь из-за него, для него.
СКАЧАТЬ