Санин. Михаил Арцыбашев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и эта водка, и этот смех показались неестественными и пошлыми, и он брезгливо отвернулся. Санин это заметил, но не сказал ничего.

      – Благодарю, мол, тебя, Господи, что я не таков, как этот мытарь! – двусмысленно усмехаясь, пробасил Иванов.

      Юрий покраснел.

      «Тоже… острит еще!» – подумал он, презрительно, пожал плечами и отошел.

      – Новиков, бессознательный фарисей, пойдем с нами! – пристал Иванов…

      – Какого черта?

      – Водку пить!

      Новиков тоскливо оглянул бульвар, но Лиды не было видно нигде.

      – Лида дома сидит и в своих грехах кается, – улыбаясь, заметил Санин.

      – Глупости, – обидчиво пробормотал Новиков, – у меня больной…

      – Который умрет и без твоей помощи, – отозвался Иванов. – Впрочем, и водку мы можем выпить без твоего содействия.

      «Напиться, что ли!» – с горечью подумал Новиков и сказал:

      – Ну ладно… пойдем!

      Они ушли, и Юрию еще долго слышен был грубый бас Иванова и беззаботно-ласковый смех Санина.

      Он опять пошел вдоль бульвара. Его окликнули женские голоса. Зина Карсавина и учительница Дубова сидели на одной из бульварных скамеек. Было уже совсем темно, и из тени едва виднелись их фигуры, в темных платьях, без шляп и с книгами в руках. Юрий быстро и охотно подошел.

      – Откуда? – спросил он, здороваясь.

      – В библиотеке были, – ответила Карсавина.

      Дубова молча подвинулась, очищая возле себя место, и хотя Юрию хотелось сесть возле Карсавиной, но было неловко, и он сел рядом с некрасивой учительницей.

      – Отчего у вас такое мрачно-раздирательное лицо? – спросила Дубова, по привычке язвительно кривя свои тонкие, сухие губы.

      – С чего вы взяли, мрачное? Самое веселое. А впрочем, и вправду, скучно что-то…

      – Делать вам, видно, нечего, – насмешливо возразила Дубова.

      – А вам есть что делать?

      – Да, плакать некогда.

      – Я и не плачу.

      – Ну, хнычете… – шутила Дубова.

      – Так уж жизнь моя сложилась теперь, что я и смеяться разучился.

      В голосе его прорвались такие горькие нотки, что все невольно примолкли. Юрий помолчал и улыбнулся.

      – Один мой приятель говорил мне, что жизнь моя назидательна, – сказал он, хотя никто этого не говорил.

      – В каком смысле? – спросила Карсавина осторожно.

      – В смысле того, как не следует жить человеку.

      – А, ну расскажите. Авось и мы извлечем какую-нибудь пользу из этого примера… – предложила Дубова.

      Юрий свою жизнь считал исключительно неудачной, а себя исключительно несчастным человеком. В этом было какое-то грустное удовлетворение, и было приятно жаловаться на свою жизнь и людей. С мужчинами он никогда не говорил об этом, инстинктивно чувствуя, что они ему не поверят, но с женщинами, особенно молодыми и СКАЧАТЬ