Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 2. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

      Катрин Тео по власти прорицаний.

      У двери гость – закутан до бровей.

      Звучат слова: «Верховный жрец закланий,

      Весь в голубом, придет, как Моисей,

      Чтоб возвестить толпе, смирив стихию,

      Что есть Господь! Он – избранный судьбой,

      И, в бездну пав, замкнет ее собой...

      Приветствуйте кровавого Мессию!

      Се Агнец бурь! Спасая и губя,

      Он кровь народа примет на себя.

      Един Господь царей и царства весит!

      Мир жаждет жертв, великим гневом пьян.

      Тяжел Король... И что уравновесит

      Его главу? – Твоя, Максимильян!»

      Разгар Террора. Зной палит и жжет.

      Деревья сохнут. Бесятся от жажды

      Животные. Конвент в смятеньи. Каждый

      Невольно мыслит: завтра мой черед.

      Казнят по сотне в сутки. Город замер

      И задыхается. Предместья ждут

      Повальных язв. На кладбищах гниют

      Тела казненных. В тюрьмах нету камер.

      Пока судьбы кренится колесо,

      В Монморанси, где веет тень Руссо,

      С цветком в руке уединенно бродит,

      Готовя речь о пользе строгих мер,

      Верховный жрец – Мессия – Робеспьер —

      Шлифует стиль и тусклый лоск наводит.

      Париж в бреду. Конвент кипит, как ад.

      Тюрьо звонит. Сен-Жюста прерывают.

      Кровь вопиет. Казненные взывают.

      Мстят мертвецы. Могилы говорят.

      Вокруг Леба, Сен-Жюста и Кутона

      Вскипает гнев, грозя их затопить.

      Встал Робеспьер. Он хочет говорить.

      Ему кричат: «Вас душит кровь Дантона!»

      Еще судьбы неясен вещий лет.

      За ним Париж, коммуны и народ —

      Лишь кликнуть клич, и встанут исполины.

      Воззвание написано, но он

      Кладет перо: да не прейдет закон!

      Верховный жрец созрел для гильотины.

      Уж фурии танцуют карманьолу,

      Пред гильотиною подъемля вой.

      В последний раз подобная престолу,

      Она царит над буйною толпой.

      Везут останки власти и позора:

      Убит Леба, больной Кутон без ног...

      Один Сен-Жюст презрителен и строг.

      Последняя телега Термидора.

      И среди них на кладбище химер

      Последний путь свершает Робеспьер.

      К последней мессе благовестят в храме,

      И гильотине молится народ...

      Благоговейно, как ковчег с дарами,

      Он голову несет на эшафот.

      По СКАЧАТЬ