Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 1. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

      Зачем, в своей красе увериться желая,

      Глядишь, красавица, в стекло немых зеркал?

      Твой образ, чуть уйдешь, бесследно в них пропал,

      Твоя соперница тебя сменит, блистая.

      В глаза мои взгляни. Восторг их созерцая,

      Слезою страстною увлажив их кристалл,

      Поймешь, как жгуч твой взор, как ярок уст коралл,

      Как царственно сильна твоя краса живая.

      Когда же ты уйдешь к поклонникам другим,

      Твой образ не умрет в моих глазах влюбленных,

      Но в одиночестве, в тиши ночей бессонных

      Возникнет в мыслях вновь он, памятью храним.

      И все соперницы, в их зависти змеиной,

      Не смогут в нем затмить ни черточки единой.

      Когда в карету сев и очутясь вдвоем,

      В объятье мы слились ожиданно-нежданном,

      Кругом стояла ночь и в небе бестуманном

      Чуть дрогнул мрак пред недалеким днем.

      Нас мягко вдаль несло невидимым путем,

      И поцелуй наш рос в движеньи неустанном.

      Закрыв глаза, сплетясь в блаженстве несказанном,

      Мы льнули, таяли, жгли жалом, как огнем.

      И время замерло, и не было сознанья...

      Когда ж вернулась мысль и ожил взор очей,

      Дневной струился свет на улицы и зданья.

      И верил я, дивясь внезапности лучей,

      Что этот свет возник от нашего лобзанья,

      Что этот день зажжен улыбкою твоей.

      На пламень уст твоих, лобзаньем воспаленных,

      Я отвечал иным – и не твоим – устам,

      И мой огонь, как день к подводным льнет цветам,

      Сжигал меня лучом, уж раньше преломленным.

      Сменив восторг стыда восторгом исступленным,

      Мы вкруг любви слились, подобны трем звездам.

      И тот, кто жег других, сгорал меж ними сам,

      И тот, кто разлучал, был сам звеном влюбленным.

      Потом настал отлив. Наедине, в тиши,

      Познал я ужас, скорбь, но лишь не повседневность.

      Пусть Тайну я убил, но рядом с нею Ревность

      Лежала мертвою на отмели души.

      И, глядя на сестер, – когда-то их невольник, —

      В раздумье на песке чертил я треугольник.

      Из башмачка с прилипшим мотыльком

      В сквозном чулке, прозрачней паутины,

      Нога обнажена до половины,

      Зовет, манит. Обтянут стан мешком

      Без складок. Только над сухим соском

      Растреснут шелк в лучистые морщины —

      Соском, что, яд вливая в кровь мужчины,

      Не вспухнет для ребенка молоком.

      Чрез острый вырез слиты грудь и шея.

      Лицо – ничье. Под краской рот, алея,

      Раскрыт, как стыд. Устремлены в упор

      Улыбка белая и черный взор.

      Бесплодна. Чужеядна. СКАЧАТЬ