Адмирал Ушаков. Леонтий Раковский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ответил Федя, а сам подумал: «Одно плохо – пора уходить, а так не хочется!..»

      Он поднялся и стал прощаться.

      – Ежели когда-либо приедете в Петербург и негде будет остановиться, милости просим ко мне! – гостеприимно предложила тетушка.

      – Спасибо! – поблагодарил Федя уходя.

      Любушка провожала его.

      – Скажите, Любушка, а вы… в самом деле приедете? – спросил он, уже стоя на крыльце.

      – При-и-еду! – улыбаясь, протянула она, и Феде почудилось в этом слове: «ми-и-лый…».

      Он спрыгнул с крыльца и, не разбирая в темноте луж, зашагал через улицу к себе.

      VII

      Незаметно промелькнула неделя, как Ушаков приехал в Воронеж, а письмо Любушки все еще продолжало лежать в Федином чемодане.

      Он был исполнителен и верен в своем слове, но не хватало времени. В адмиралтействе всем нашлось много дела. Пустошкин работал на постройке мастерских, а Ушакова определили в чертежную.

      Когда-то, при Петре I, весь Воронеж был заполнен моряками. Целые улицы занимали корабельные мастера: шлюпочные, парусные, блочные, канатные, купорные. Жили плотники, кузнецы, литейщики. В Воронеже лили пушки, мортиры, ядра, варили смолу, гнали деготь, вили канаты и веревки.

      После смерти Петра I все пришло в упадок. Мастерские обветшали или стояли заколоченные. Мастера перемерли или разъехались по другим местам. И многое приходилось начинать сызнова. Оттого теперь у всех – матросов и офицеров – было достаточно работы.

      Федя приходил вечером на квартиру усталый. Он видел чемодан, в котором лежало письмо, терзался мыслью, что поручение Любушки до сих пор им не выполнено.

      Ушаков каждый день невольно наблюдал за погодой: снежок понемногу укрывал землю.

      Иногда, сидя у себя в чертежной и обсуждая с товарищами качество кораблей разной постройки, он говорил что-либо вроде:

      – Архангельские хуже петербургских: в бейдевинд[13] имеют большой дрейф.

      А сам в это время смотрел в окно на падающий снег и думал с тревогой: «Может, уже приехала?»

      И невольно краснел.

      Во-первых, от мысли, что он не сдержал слова, а во-вторых, оттого, что было приятно представить: Любушка уже в Воронеже!

      Паша Пустошкин, который жил с ним (Нерона Веленбакова услали в Таганрог), пытался было навести разговор на интересующую тему, но прямо о девушке говорить не смел. Живя не первый год с Ушаковым, он знал, что Федя рассердится и сразу оборвет разговор. Он такой: нашел – молчит, потерял – молчит. И потому Пустошкин старался говорить обиняком:

      – А уже санная дорога установилась. Вчера из Москвы констапель[14] приехал…

      Но Федя упорно молчал, хотя прекрасно понимал, к чему клонит Паша, и хотя этот разговор был ему приятен.

      Паша втихомолку наблюдал за другом.

      Подошла суббота.

      Вечером СКАЧАТЬ