Книга-календарь на 2012 год. Заговоры и обереги на каждый день. Наталья Степанова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      «... А вот и завтра. Оно пришло, после ночной метели, в морозе, в солнце. У меня защипало пальцы в пуховых варежках и заломило ноги в заячьих сапожках, пока шел от обедни к дому...

      Приходят „со всех концов". Проходят с черного хода, крадучись. Я украдкой сбегаю в кухню. Широкая печь пылает. Какие запахи! Пахнет мясными пирогами, жирными щами со свининой, гусем и поросенком с кашей. .. – после поста так сладко.

      ...Накрывают в холодной комнате, где в парадные дни устраиваются официанты. Постилают голубую, рождественскую скатерть, и посуду ставят тоже парадную, с голубыми каемочками. На лежанке устраивают закуску. Ни икры, ни сардинок, ни семги, ни золотого сига копченого, а просто: толстая колбаса с языком, толстая копченая, селедка с луком, соленые снеточки, кильки и пироги длинные, с капустой и яйцами. Пузатые графины рябиновки и водки и бутылка шато-д-икема, для знаменитого нашего плотника – „филенщика" – Михаил Панкратыча Горкина, который только в праздники „принимает", как отец, и для женского пола.

      ...Едят горячую солонину с огурцами, свинину со сметанным хреном, лапшу с гусиными потрохами и рассольник, жареного гуся с мочеными яблоками, поросенка с кашей, дрочену на черных сковородках и блинчики с клюквенным вареньем. Все наелись, только певчий грызет поросячью голову и просит, нет ли еще пирогов с капустой. Певчий проглатывает пирог, сопит тяжело и велит открыть форточку, – „а то не вместит". И так гремит и рычит, что делается страшно. Потом валится на сундук, и ему мочат голову. Все согласны, что если бы не болезнь, перешиб бы и самого Примагентова! Барин целует его в „сахарные уста" и обнимает.

      ...На кухне весело. Бегают прусачки по печке, сидят у лампочки, – все живая тварь! Приехал из театров кучер – ужинать послали. Говорит – „народу, прямо... не подъедешь к теятрам! Мороз, лошадь не удержишь, костры палят. Маленько, может, поотпустит, снежком запорошило". Пахнет морозом от Гаврилы и дымком, с костров. Будто и театром пахнет...

      Хлеб режет Горкин, раздает ломти. Кладет и мне: огромный, все лицо закроешь.

      – С хлебушка-то здоровее будешь, кушай. И зубки болеть не будут. У меня гляди какие! С хлебца да с капустки. Я не хочу бульонца, а как все. Горкин дает мне собственную ложку, кленовку, „от Троицы". У ней на спинке церковки с крестами, а где коковка – вырезана ручка, „трапезу благословляет", так священно. Вкусная, святая ложка. Щи со свининой – как огонь, а все хлебают. Черпают из красной чашки, несут ко рту на хлебце, чтобы не пролить, и – в рот, с огнем-то! Жуют неспешно, чавкают так сладко. Слышно, как глотают, круто.

      Милые Святки...

      Я засыпаю в натопленной жарко детской. Приходят сны, легки, розовые сны. Розовые, как верно. Обрывки их еще витают в моей душе. И милый Горкин, и царь Соломон – сливаются. Золотая корона, в блеске, и розовая рубаха Горкина, и старческие розовые щеки, и розовенький платок на шее. Вместе они идут куда-то, словно летят по воздуху. Легкие сны, из розового детства...

      Звонок, впросонках. Быстрые, крепкие шаги, пахнет знакомым флердоранжем, снежком, СКАЧАТЬ