Россия, умытая кровью. Самая страшная русская трагедия. Андрей Буровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      «Если за столом сидят шесть комиссаров, то что под столом? – Двенадцать колен Израиля».

      «Чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия Троцкого».

      Все это – цитаты по еврейской газете «Die Zeit» от 13 апреля 1923 года[65]. Развлекались себе люди, веселились.

      Ходила и такая частушка:

      У украинцев свой гетман,

      У поляков есть свой круль.

      А у русского народа

      Не то Янкель, не то Сруль.

      Жаль, что эту книгу будут читать дамы, я не могу привести еще несколько еще более замечательных перлов народного творчества. Приведу лучше вполне приличные стихи Зинаиды Гиппиус:

      Китайцы, монголы,

      Башкир да латыш.

      А каждый-то голый,

      И хлеба-то шиш.

      И немцы, и турки,

      И черный мадьяр…

      Командует юркий

      Брюнет-комиссар.

      Очнись от угара,

      О русский народ!

      Хватай комиссара —

      А то удерет.

      Так что вот, не было национального равенства в стране «победившего социализма». Не было. Никогда не было: ни в СССР, ни в Советской России с ноября 1917 года.

      Русский народ с 1917-го по самый конец 1930-х рассматривался как неполноценный, зараженный великодержавным шовинизмом и подлежащий перевоспитанию. А слова «русопят» и «кондовая Русь» стали очень обычными для обозначения всех, кому «интернационализм» хоть немного не нравился.

      В эту же эпоху евреи были привилегированным сословием. Они стали самыми активными агентами советизации. Некоторые животные на «Скотском хуторе» Оруэлла тоже вот были «равнее других». Интересно, что у Оруэлла этими животными стали именно свиньи[66].

Политическое неравенство

      Не успев захватить власть, большевики сразу же ввели неравенство политическое. Уже 26 октября 1917 года они запретили либеральные газеты «Речь» и «Новое время», меньшевистскую газету «День». К концу дня 27 октября под запретами оказалось уже почти 20 газет.

      27 октября вышел Декрет о печати, в котором расставлялись все точки над «i»: «Буржуазная пресса есть одно из могущественнейших оружий буржуазии… оно не менее опасно, чем бомбы и пулеметы». В декрете предписывалось закрывать все печатные издания, которые призывают к свержению правительства, к неповиновению или сопротивлению, «отравляют умы и вносят смуту в сознание масс», «клеветнически извращают факты». Все это было бы весело, учитывая, кто именно все это пишет. Ну, и спросить бы – что понимается под «внесением смуты»… Да только вот к марту 1918 года всякая небольшевистская пресса вообще перестала существовать.

      Политические партии тоже постепенно оказались на нелегальном положении. «Партия порядка» – любые офицерские и интеллигентские организации с самого начала были вне официальной политики СКАЧАТЬ