Мой дедушка – памятник. Василий П. Аксенов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Геннадий очень удивился, не увидев на палубе расчерченного жалюзи солнечного коврика. Тусклый серый свет еле-еле освещал каюту. Иллюминатор, казалось, был задраен брезентом.

      – Привет, Генок, – сказал Телескопов. – Тебя с туманом, а меня с халтуркой.

      Он сидел на своей койке и плотничал, плотничал тихо и сокровенно, как в детстве.

      – Доктору клетку сочиняю, – объяснил он. – Всю дорогу доктор не отвечал взаимопониманием, а сейчас клеточку заказал. Удача: кенара он ночью поймал, доктор наш золотой.

      – Как так – кенара? – поразился Гена.

      – Ну, может, не кенара, так попку, а может, еще какого черта, – сказал, посвистывая, Телескопов.

      – Но ведь кенар или попугай – это береговые птицы!

      – Да, видать, к Эмпиреям замечательным подгребаем.

      Геннадий вышел на палубу. Видимость была не больше полукабельтова. «Алеша Попович» двигался самым малым, каждые две минуты сигналя туманным горном. Трое парней готовили к спуску за борт двухсотлитровый батометр. Геннадий поднялся на ходовой мостик и здесь, возле двери радиорубки, встретил судового кота Пушу Шуткина. Кот сидел на задних лапах, недобрыми желтыми глазами смотрел на мальчика.

      Кот этот записался в судовую роль «Алеши Поповича» в итальянском порту Бари, но никто бы не смог поручиться, что он был родом именно оттуда.

      Вот уже четыре года Пуша Шуткин плавал на «Алеше Поповиче», сходил на берег в каждом порту, устраивал там свои дела, но неизменно возвращался, завидев на мачте флаг «Синий Петр» – сигнал «Всем на борт!».

      Шуткин пользовался у экипажа и ученых заслуженным авторитетом. Это был солидный боевой, покрытый шрамами кот, исполненный достоинства и благосклонности к двуногим друзьям. И только лишь к Геннадию Шуткин отнесся с каким-то пренебрежением: высокомерно выгибал спину, трубой поднимал хвост, презрительно фыркал, старался по мере сил досадить юному моряку. Вспомним хотя бы историю с борщом.

      Нельзя сказать, что Геннадия это не задевало. «Уж не видит ли он во мне соперника?» – иногда думал мальчик, и от этой мысли ему становилось не по себе.

      Сейчас, встретив кота, Геннадий решил раз и навсегда выяснить с ним отношения.

      – Простите, Шуткин, но мне кажется, что вы относитесь ко мне с каким-то предубеждением, – сказал он. – Почему? Разве не получали вы от меня колбасу, селедку, конфеты? Разве не отдал я вам чуть ли не половину праздничного блюда бишбармак, которым нас побаловал старший кок Есеналиев?

      Кот выгнул спину, поднял хвост трубой и пошел прочь, но вдруг, словно передумав, повернулся к Геннадию, встал на задние лапы и с горечью запел:

      В любом порту живет нахал,

      Которому за дело

      Маэстро Шуткин раздирал

      Полморды и полтела.

      В Бордо бесхвостый обормот

      Оклеветал нас жутко,

      Сказав, что благородный кот

      Всего лишь раб желудка.

      Но моряки – прямой народ.

      В душе моей открытой

      Они СКАЧАТЬ