Кумач надорванный. Роман о конце перестройки. Игорь Бойков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ образованные люди могут такую ересь нести? – сердито дымил Николай Иванович и в возбуждении даже постукивал кулаком по перилам. – Ну ведь всё же, всё же понятно! Отказ от шестой статьи! Реформы! Гласность! Только так можно преодолеть нынешний маразм. Так нет, не до всех доходит, оказывается! Им принципиальные депутаты правду о положении в стране рассказывают, а они уши затыкают, глаза закрывают и ни слышать, ни знать ничего не хотят.

      Он вынул сигарету из тонкогубого рта, стряхнул на улицу пепел. Снаружи после жаркого дня потливо парило.

      – “Работать никто не хочет”! Вот, оказывается, каков источник всех бед, – Николай Иванович нервным рывком ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике. – Ещё б сказала, что народ в стране паршивый, без палки с ним никак.

      Наталкиваясь на неприятие собственной точки зрения, Николай Иванович всегда горячился, негодовал. Он искренне не мог взять в толк: как же остальные могут её не разделять?

      – Да уж, как Нина Андреева какая-нибудь выступает, – кисло скривил рот Дворецков.

      – Ладно вам на женщину нападать, – заступилась за Ермилову Алла. – Не до политики ей сейчас. Не видите что ли: жизнь у неё кувырком пошла.

      Николай Иванович выпустил из ноздрей долгие дымные струи, мотнул головой.

      – На неё лично никто не нападает. И вообще, причём здесь личное? Здесь вопрос принципиально стоит. В нём умолчаний и компромиссов быть не должно…

      – Может она просто по-другому думает? Не как вы, – возразил Валерьян, которому безапелляционный тон Николая Ивановича сделался неприятен.

      Тот, только-только поостыв, завёлся опять:

      – Да невозможно сейчас по-другому думать, если голова на плечах есть! Если совести капля в душе осталась!

      – Что ж, по-вашему, она без совести что ли?

      Николай Иванович запрокинул голову, высасывая дотлевающий окурок, приподнял край верхней губы.

      – Не знаю…

      – Ладно вам, политически грамотные, – сказал Миронов примирительно. – Будто тем других нет.

      Балконная дверь отворилась.

      – Всё курите? – спросил, заглядывая на балкон, Павел Федосеевич. – Всё спорите?

      В руках он держал гитару.

      – Задерживаем концерт? – засмеялась Алла Дворецкова, сминая в захваченной из гостиной стеклянной пепельнице ещё дымящую сигарету.

      Друзья Ештокиных, гости их дома знали, что Павел Федосеевич хорошо играл на гитаре и пел. И любил это делать во время застолий.

      Стол в гостиной был уже прибран. Грязные тарелки, опустелые блюда вынесли в кухню, оставив только недопитые бутылки, фужеры и рюмки. Расставив при помощи Даниловой чайные чашки и блюдца, Валентина выставила на середину стола большой торт.

      – О-о, – воскликнула Ирина Миронова, глядя на его затейливые кремовые завитушки.

      Кажется, ей хотелось спросить, где же Валентина сумела такой купить, но задать прямой вопрос она всё-таки постеснялась.

СКАЧАТЬ