В. И. Ленин. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

      – Густо говорит…

      Так оно и было; каждый его довод развёртывался сам собою – силою, заключённой в нём.

      Меньшевики, не стесняясь, показывали, что речь Ленина неприятна им, а сам он – более чем неприятен.

      Чем убедительнее он доказывал необходимость для партии подняться на высоту революционной теории для того, чтобы всесторонне проверить практику, тем озлоблённее прерывали его речь.

      – Съезд не место для философии!

      – Не учите нас, мы – не гимназисты!

      Особенно старался кто-то рослый, бородатый, с лицом лавочника, он вскакивал со скамьи и, заикаясь, кричал:

      – З-загово-орчики… в з-заговорчики играете! Б-бланкисты!

      Одобрительно кивала головой Роза Люксембург; она очень хорошо сказала меньшевикам на одном из следующих заседаний:

      – Вы не стоите на марксизме, а сидите, даже – лежите на нём.

      Злой, горячий ветерок раздражения, иронии, ненависти гулял по залу, сотни глаз разнообразно освещали фигуру Владимира Ильича. Не заметно было, что враждебные выпады волнуют его, говорил он горячо, но веско, спокойно; через несколько дней я узнал, чего стоило ему это внешнее спокойствие. Было очень странно и обидно видеть, что вражду к нему возбуждает такая естественная мысль: только с высоты теории партия может ясно увидеть причины разногласий среди её. У меня образовалось такое впечатление: каждый день съезда придаёт Владимиру Ильичу всё новые и новые силы, делает его бодрее, уверенней, с каждым днём речи его звучат всё более твёрдо и вся большевистская часть членов съезда настраивается решительнее, строже. Кроме его речей, меня почти так же взволновала прекрасная и резкая речь против меньшевиков Розы Люксембург.

      Свободные минуты, часы он проводил среди рабочих, выспрашивал их о самых мизерных мелочах быта.

      – Ну, а женщины как? Заедает хозяйство? Всё-таки – учатся, читают?

      В Гайд-парке несколько человек рабочих, впервые видевших Ленина, заговорили о его поведении на съезде. Кто-то из них характерно сказал:

      – Не знаю, может быть, здесь, в Европе, у рабочих есть и другой, такой же умный человек – Бебель или ещё кто. А вот чтобы был другой человек, которого я бы сразу полюбил, как этого, – не верится!