Но добрый дядя не явился к матери моей, когда умер отец мой. Честолюбие было непримиримо. Помню, как шел я за гробом отца, как мне жаль стало, когда в гроб его застучала земля; я не знал, что на земле бывает иногда тяжелее, нежели под землею. Праведному там легко. Страдальцу там отраднее…
И она умерла, и я остался бесприютен…
Зачем такие мрачные воспоминания пробудились в душе моей теперь? Мне было так сладостно и весело… но они – последняя память былому, грустному и тяжкому…
Если бы не такова была моя судьба, я не узнал бы тебя, Паулина… Пути провидения неисповедимы…
Только зачем так страдали и так безотрадно умерли отец мой и мать моя?.. Неужели за то, что он, благородный бедняк, осмелился любить дочь знатного и богача, и она отдала ему руку свою, спрашиваясь только у своего сердца, а не у богатых дядей и теток?.. Если бы он и она были теперь живы… моя жизнь и любовь моя и любовь Паулины вознаградили бы их за страдания…
Помню, как дядя мой не хотел видеть меня, но сделался каким-то незримым провидением моей жизни, милующим и карающим по его желанию. Меня взял к себе отец Паулины; я рос и учился с детьми его. Там я увидел, узнал тебя, Паулина…
Как мне не любить тебя, Паулина, когда, узнавши тебя, я сведал первые радости жизни! С воспоминанием первых впечатлений юности моей, твой образ везде со мною, подле меня…
А когда в первый раз сказалось душе моей, что непостижимое чувство, сливавшее нас в радости и горе, заставлявшее нас делиться жизнью, – была любовь…
– Антонин! – говорил мне отец Паулины, когда однажды пришли мы к нему утром по обыкновению, – ты завтра поедешь в Петербург. Ты хорошо учился. Дядя твой доволен тобою. Но он хочет, чтобы ты был человеком деловым, порядочным, и если ты приобретешь себе место в свете, будущая судьба твоя будет обеспечена моим добрым другом.
– Неужели он не позволит мне теперь увидеть его? – Он не хочет. «Тогда только, когда Антонин будет достоин любви моей, оправдает себя поведением, – я прощу ему и его матери – он будет мой наследник». Теперь ты будешь получать достаточное содержание. Вот тебе несколько писем в Петербург, по которым встретят тебя ласково и откроют тебе дорогу к будущему… Помни, что во мне всегда найдешь ты отца и друга. Он заплакал, и мы все заплакали…
Этот день свят в моей памяти: Паулина и я поклялись друг другу вечно любить друг друга…
И, как орел в небо, полетел я в Петербург – служить. Голова моя горела мечтами славы и любви…
Через три года мне уже надобно было отдохнуть. Достаточного содержания едва доставало мне на вицмундир и на то, чтобы не замерзнуть зимою и не сидеть впотьмах.
Письма, которые должны были открыть мне дорогу к будущему, открыли СКАЧАТЬ