Влюблё, или как я себя выблевал. Никита Сергеевич Новотоцкий
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Влюблё, или как я себя выблевал - Никита Сергеевич Новотоцкий страница 7

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      испачкать это хорошим кофе,

      стукнуться друг о друга, как в общепите

      ложки бьются о дно тарелочьей кофты.

      Вязаная неразбериха, нитки плетутся из трохей,

      как каторжники сходят с экипажей.

      Пару рублей на дорогу с детской руки, Вам там читать

      евангелие. Храни Вас господь теперь, не найдены будьте

      синей птицей, застывшей в катарсисе,

      под пыльной подушкой, набитой душами.

      Белое похмелье, белая вьюга. В стазисе

      пребываем, ссыльники, хлопая ушными раковинами.

      Весна 2019.

      У меня в лифте у лампы двойное дно. Одно служит

      кладбищем всяким жукам, другое – раздражением

      алкашам. Пучки бледного света. Через стену, в дыму,

      говорят про жару, будто тёрка их сыр из квартир

      не разделит в морозную стужу.

      Глупости, Хроноса полости торса

      и в жару, и в ночную гульбу интегрируют

      смякший фарш в бело-сплющенный марш

      симфонистов-семинаристов, проповедников

      дезинтеграций духовного "нечто" до Бога;

      "душевного" плача до

      гробика с номером бирки роддомной кроватки.

      Люминесценция пряных палаток и прятки за крестиком,

      сорванным с шеи бродяги. Вместо подъездного гомона

      слушать гармонию семейного сбыта наркотиков:

      гормонов и выжженных клеток из нейро-шмотков медиаторов,

      несущих посты до разъезда по разным больничным крылам.

      И у лифта с подъездом свой синапс – дверки в или из;

      своё спальное место у крыши; свои дети и свет,-

      те что выбрали смерть

      вместо жизни под боком у времени.

      Весна 2019.

      Кольца на пеньке, что стоит во дворе

      детского садика

      изучал я как женский справочник. Как

      атлас читал и

      всматривался. Кажется

      я нашел там сквозную рану

      от признания в нелюбви. И в блокнот

      запишу его странную кражу

      боли органа, что как птичка в груди,

      потерявшая голос, тянет ноту

      капельмейстеру в сладость.

      До-ре-ми. Где-то кружится пух

      под Чайковского. Под Чайковского

      я глотаю дни, утомленный от солнца.

      И три буквы, три грязных лица,

      три сиротки, три слова и

      апостолов с букварями -

      на картине Рембрандта

      нарисую

      карандашами.

      Может в морю уйду с кораблями. Без венка,

      но простуженный. Отыщу самой правильной формы

      камень. Привяжу к загоревшему торсу. И ко дну.

      Вдохновленный пейзажами

      Лондона.

      Рукописными. СКАЧАТЬ