Одноклассники точка. Геннадий Васильев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ лысый великий актер домашнего театра. Раньше ему верили, потом кричали по-станиславски: «Не верим!» – теперь уже никто не верит и не кричит. Пусть играет. Чем бы дитя ни тешилось – лишь бы жило, пусть даже на радость одному себе. В конце концов, и это – зрелище.

      И как ни странно, он и сегодня остался моим другом.

      А ему хватает. Хватает мимолетного внимания, случайной работы ненадолго – долго он нигде не задерживается, не может, и не потому, что пьет – просто не может подолгу делать одно и то же. В театре ли, на стройке – все равно. Только вот из города этого крошечного вырваться никак не может. Не хочет, что там – «не может»…

      И ангел его хранит. С ним все время что-то приключается. То бадья с раствором, сорвавшись с крюка, пролетела буквально в миллиметре от него, стоящего на стене из бетонных блоков на высоте трех метров, если бы задела (две тонны!) – звучал бы не Моцарт – Шопен, и не как воспоминание, а как напутствие. Впрочем, задела ведь: только когда спустился, бригадир, с лицом белее извести, подошел и пальцем оттопырил вырванный клок на рукаве робы. «Ни царапины, подумать!..» – и выматерился виртуозно. То перила лестничной клетки в строящемся доме под рукой вдруг уходят, и он летит вниз головой с высоты второго этажа на бетонный пол, а все, кто вышел вместе с ним покурить на площадку, обмирают и боятся подойти к краю: какое удовольствие – смотреть на того, кто только что был жив, сипло травил анекдоты и смеялся вместе со всеми? А он сидит внизу на заднице, ошалело вертит неповрежденной башкой и машинально докуривает чудом уцелевшую сигарету.

      В театре только с ним никогда ничего плохого не происходило. Театр для него – святое.

      …Но «Реквием» – его-то я помню точно! Пластинка звучала, крутилась сама по себе – как это?! Кому звучал «Реквием»? Кому вослед печально глядел великий Моцарт? Кому пророчил, если оба мы – живы, и каждый по-своему счастлив? Отпевал ли он нашу бесшабашную, бездумную, беспардонную молодость, нашу доморощенную богему, наши бессовестные скитания по казенным общаговским душевым и чужим постелям? Кого, что он отпевал?

      Я из маленького городка уехал в краевой центр, у меня не сразу, но как-то в конце концов все сложилось – и в журналистской профессии, которая худо-бедно кормит, и с литературой отношения в конце концов налаживаются, меня начали печатать и даже приняли в творческий союз, и в семье все хорошо. Артур остался там, где мы были с ним вместе: в прошлом. Когда я приезжаю к нему или к другим (мало осталось друзей, мало…) в маленький городок, я испытываю разные чувства. Сильнее всех – одно: ЕГО, ИХ настоящее – мое прошлое. Иногда невыносимо зудит внутри – так хочется в это прошлое, обратно, жить так, как сегодня живет Артур. Это, конечно, театр, но почему-то в его театре меньше условностей, чем в моей – настоящей, сложившейся жизни. Так хочется!..

      Только делать-то там, в этом прошлом, нечего.

      Прошлое – оно прошлое и есть.

      И реквием по нему – отзвучал.

      15.03.2015

      У СКАЧАТЬ