Виновата ли она?. Алексей Писемский

Чтение книги онлайн.

      – Буду.

      – А послезавтра?

      – Послезавтра воскресенье, урока у меня нет.

      – Ничего, приходите обедать и на целый день.

      Я обмер от радости.

      – Завтра я не буду целый день дома, – прибавила Лидия.

      – Где ж вы будете? – спросил я.

      – В пансионе у madame Жарве. Там завтра акт и вечером бал.

      – Стало быть, вы завтра будете веселиться?

      – Какое веселье!.. Я не люблю балов, но я там училась; начальница меня очень любила; сама приезжала и просила, чтоб мамаша меня отпустила; она очень добрая!

      – Я знал одну из воспитанниц madame Жарве; та не похожа на вас и, кажется, очень любит балы.

      – Кто такая?

      – Вера Базаева, которая мне еще как-то кузиной приходится.

      – Верочку Базаеву? Она вам кузина! Эта наша пансионская красавица. Скажите, где она и что делает?

      – Я думаю, танцует и кокетничает.

      – Право? Она, впрочем, всегда была немного кокетка, а какая хорошенькая! Сначала я была с ней дружна, а потом расстались холодно; она тогда зиму жила здесь, очень много выезжала, и мы почти не видались.

      – У меня с нею почти были такие же отношения: на первых порах мы с ней очень скоро подружились, или по крайней мере она уверяла меня, что ей очень ловко танцевать со мною вальс, а я находил, что она очень хороша собою.

      – Вы не были в нее влюблены?

      – Нет.

      – Не может быть.

      – Отчего же не может быть?

      – Оттого, что она так мила, что нравится всем.

      – На первый взгляд, может быть, а потом, вглядевшись, увидишь, что красоте ее многого недостает.

      – Чего ж недостает?

      – Мысли, чувства, души.

      Лида не возражала.

      – Вы напрасно думаете, – продолжал я, – чтоб я мог быть влюблен в Базаеву; по моим понятиям, женщина должна иметь совершенно другого рода достоинства.

      – А именно?

      – Вы желаете знать?

      – Очень.

      – Женщина должна быть не суетна, а семьянинка, кротка, но не слабохарактерна, умна без педантства, великодушна без рисовки, не сентиментальна, но способна к привязанности искренней и глубокой, – отвечал я.

      В голове моей давно уже приготовлен был для Лидии Николаевны этот очерк идеала женщины.

      – А наружность? – спросила она.

      – Наружности я и определять не хочу. Эти нравственные качества, которые я перечислил, так одушевят даже неправильные черты лица, что она лучше покажется первой красавицы в мире.

      – Таких женщин нет.

      – Нет, есть.

      – Вы, стало быть, встречали?

      – Может быть.

      – Желала бы я посмотреть на такую женщину.

      Я СКАЧАТЬ