Жадный мужик. Александр Эртель

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на каждый куль сорок шесть копеек выходит, ваше степенство.

      – Лишков! Это барыш, малый, а не лишки. А сочти теперь, сколько всего перепадет на мою долю от двух тысяч кулей.

      Не сосчитал Ермил, сбился. Купец засмеялся и говорит:

      – Девятьсот двадцать целковых, дурашка ты эдакая! – И захотелось ему побахвалиться пред Ермилом. Вынул он бумажник, развернул и говорит:

      – Гляди, тут всего семьсот рублевок однех. Так ежели вот доложить к этой куче еще две сотенных бумажки, – это и будет мой барыш на овес. Понял?

      Покосился Ермил, видит – бумажник у купца так и распух от денег, словно подушка какая набита.

      – Понял, – говорит, а у самого так сердце и загорелось от жадности.

      – Вот то-то. Сказано – ученье свет, а неученье тьма, так оно и выходит. Ну-ка, малый, хлестни пегушку-то, чего она, шельма, постромки опустила.

      Вздохнул Ермил, погнал лошадей.

      И стал с этих пор скучать Ермил. Возьмет ли метлу в руки, примется ли жеребца хозяйского чистить; начнет ли сугробы сгребать – не лежит его душа к работе. Поужинает, заляжет спать на печь, и тепло ему и сытно, а не спокойно у него в мыслях. Представляется ему – едут они с купцом по дороге, поле белое, небо белое; полозья визжат, вешки по сторонам натыканы, а купец запахнул шубу, и из-за шубы бумажник у него оттопырился. Люди храп подымут, на дворе петухи закричат, в соборе к утрене ударят, а Ермил все вертится с бока на бок. Прежде разъелся он на хозяйских харчах: щеки отдулись, шея стала как у борова, кафтан, что захватил из дома, – не сходится: станет застегивать – петли трещат. А тут дело подошло – отощал он от своих мыслей, из лица стал темный, глаза ввалились. Никак не одолеет своей жадности. А поглядит на купеческую жизнь – еще больше разжигает его зависть. Утром встанет купец, обрядится, взденет лисью шубу и пойдет к обедне. Домой воротится – самовар у него на столе; пироги пшеничные, лепешки сдобные. Жена разрядится, ковровый платок распустит по плечам, сидит, чаек попивает; щеки красные, сама рыхлая, толстая, так и разваливается, как малина. Наестся купец, напьется, отвалится от стола и пойдет в ряды на прогулку. Соберутся купцы в рядах, учнут шутки шутить, зазовут для потехи дурачка какого-нибудь, заставят его песни играть, плясать, – сами так и надрываются со смеху. Не то – в трактир пойдут чай пить, о торговых своих делах толкуют. Придет купец домой, – уж на столе и жареное и вареное. И гусятина каждый день, и щи с убоиной, и каша с маслом, и водка, и квас. После обеда ляжет купец с женой на пуховики и спит вплоть до вечера. Выспится – за ворота выйдет, орехи начнет щелкать. Кто не пройдет мимо – поклон ему отдаст.

      Тем временем колесо идет своим порядком. Мужики хлеб привозят; молодцы ссыпают, ругаются с мужиками, кули набивают. Ермил иголкой да суровыми нитками все себе руки намозолил. Ссыпка спешная, горячая. Обозы чуть не каждый день купеческий хлеб в Москву отволакивают.

      IV

      И видит Ермил – все колесо держится грамотой, чужими людьми да деньгами. Подумал, подумал он: «Дай, – СКАЧАТЬ