Владимир Высоцкий. Каким помню и люблю. Алла Демидова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ , а не по закону», «бескомпромиссность», «смело затрагивал запретные темы», «выражал то, о чем думали все», и т. п.). Третье место отводится близости к реальной жизни («выражает сущность жизни», «умение найти точную характеристику современной жизни», «жизненная глубина»…). Четвертое место занимает доступность («простое изложение сложных истин» и т. п.). Пятое принадлежит самоотдаче, самосгоранию («вкладывал душу», «выстраданное творчество», «отдавал себя людям», «равнодушно слушать нельзя» и т. п.). На шестом месте стоит близость народу, народность. Далее отмечается искренность, откровенность, открытость, многоплановость, многогранность и т. д.

      Для одних он Поэт, бард (кстати, Высоцкий не любил этих слов; он говорил: «Я не бард, не поэт – я сам по себе…»), для других – представитель массовой культуры; одни его хотят сделать знаменем протеста «застойного периода 70-х годов», другие стараются пригладить, затушевать неудобные аспекты его жизни и творчества – убрать ненужные для сегодняшнего дня сложности, компромиссы, уступки из его биографии; одни его помнят по театру, другие пишут о киноработах или исследуют его песенное творчество.

      Я тоже не беру на себя смелость целиком охватить многогранность творчества Высоцкого – мне это не по силам…

      Мы проработали с Высоцким в Театре на Таганке с 1964 года: со дня основания театра – до Володиной смерти. Много вместе играли, репетировали, ездили на концерты, жили рядом на гастролях. Вот об этом я и хочу рассказать читателям этой книги.

      Без театра нельзя понять художественной индивидуальности Высоцкого. Но в театре его видело очень ограниченное число людей. При жизни Высоцкого попасть на «Таганку» простому зрителю было почти невозможно; в зале сидела так называемая престижная публика, для которой Высоцкий чаще всего был лишь модой.

      Театральные критики о Высоцком писали мало: и из-за того, что не сразу обратили на него свое внимание, и из-за запрета публикаций о Театре на Таганке. По этим же причинам нет снятых на пленку спектаклей, где играл Высоцкий.

      Остались его киноработы. Большие и маленькие роли. Успешные и менее успешные. Но экран не передает, к сожалению, той психической энергии, которая исходила от Высоцкого на концертах и спектаклях.

      Однажды одного известного индийского факира, который на глазах у многотысячной толпы поднимался по веревке в небо, сняли на пленку. Когда проявили материал и посмотрели его на экране, то увидели, что факир сидит в спокойной йоговской позе, рядом с ним лежит моток веревки, а вся многотысячная толпа смотрит в небо. Пленка не зафиксировала гипноза.

      После смерти Есенина Маяковский писал: «Сережа как литературный факт не существует. Есть поэт – Сергей Есенин. О том просим и говорить».

      Для нас – актеров Театра на Таганке – Высоцкий был Володей, Володечкой, с которым можно было поболтать о чем угодно, посоветоваться, поссориться на репетиции или на спектакле, а после не разговаривать неделю, позлословить с приятелями о его очередных «выходках». Для всей страны он был мифом, легендой. Теперь же те, кто не знал его при жизни, хотят знать мельчайшие подробности его жизни. Мы же пытаемся разобраться в корнях этой легенды.

      Существует расхожая истина: чтобы понять, как человек талантлив, нужно представить его умершим.

      Теперь тиражирование его имени вызывает обратную реакцию.

      При жизни он пел:

      И хоть путь мой и длинен и долог,

      И хоть я заслужил похвалу,

      Обо мне не напишут некролог

      На последней странице в углу —

      Но я не жалею[1]…

      После его смерти мы с трудом смогли пробить маленькое сообщение в «Вечернюю Москву» и потом в «Советскую культуру».

      Сейчас о нем пишут статьи и книги…

      Пусть мои воспоминания послужат разноцветными камешками будущей большой мозаики – жизнеописания Владимира Высоцкого – для грядущего исследователя, которому по плечу будет такая масштабная работа. Ведь мы сейчас знаем о Пушкине больше, чем, например, его ближайший друг Соболевский (который, к сожалению, не оставил о нем своих воспоминаний, хотя, быть может, знал его лучше других). Современникам Пушкина не были известны и его переписка, и его дневники, и его последние работы, оставшиеся в рукописях, – весь тот огромный материал, который до сих пор всплывает по листочкам. Спустя полтора столетия…

      Я не хочу проводить никаких параллелей, не хочу сравнивать ничьи судьбы. Как сказала в свое время Марина Цветаева: «Дело поэта: вскрыв – скрыть».

      А кому раскрывать? Нам, живущим. Времени. Время – самый лучший судья. Оно все ставит на свои места: достойному – воздается, злободневность – забывается.

      Контуры портрета

      С чего начать? С того, как Володя пришел в наш только что организованный Театр на Таганке, СКАЧАТЬ