Взбаламученное море. Алексей Писемский

Чтение книги онлайн.

      Она не на шутку испугалась, что он испортит ей и лицо. Игру эту Коля изобрел с одною из горничных.

      – Пусти! пусти! – говорил он, хватая Соню за платье.

      – Ну, так я и совсем уйду! – сказала она, в самом деле уходя в соседнюю комнату, и, притворив дверь, заперла ее задвижкой..

      Коля стал плечиком и ножками стучать что есть силы в дверь.

      – Коля! Коля! перестань! – полуунимала его мать.

      Марья Николаевна принадлежала к тем нежным материям, которые воспрещать что-либо птенцам своим считают за какое-то святотатство.

      – Чего этому ангелу, в котором все чувства так еще чисты, можно не опзволять! – говорила она.

      Коля до сих пор жил так, как будто весь мир был создан для услуги ему: у него были игрушки, маленькие лошадки, конфеты. Даже сам кровожадный родитель ни в чем не препятствовал: ненавидя почти весь род человеческий, он свой собственный кусок мяса, отторгнутый от него и получивший отдельное существование, боготворил.

      Коля у дверей наконец заревел.

      Надежда Павловна начинала сильно конфузиться и хотла было послать Петра Григорьевича, чтоб он велел Соне выйти занимать маленького гостя, но Дарья в это время внесла на подносе яблоки и виноград. Коля сейчас же устремился к этим любезным ему предметам. Мать и хозяйка сейчас же поспешили усадить его и надавали ему всего, чтобы только он не плакал. Соня таким образом получила возможность выйти и села уже подальше от шалуна, который однако не переставал на нее плутовски посматривать: протянет и будто дает ей яблоко, а потом сам и возьмет его назад. Соня делала вид, что ничего этого не замечает.

      Надежде Павловне подали письмо. Сначала она, взглянув на адрес, несколько сконфузилась, но, прочитав, улыбнулась и, подавая его дочери, проговорила:

      – Посмотри!

      – Да! – отвечала и та с улыбкой.

      Надежда Павловна встала и, извинившись перед губернаторшей, сама вышла к посланному.

      – Скажи Виктору Петровичу, что мне писать к нему некогда и нечего: у меня гости… губернаторша… пускай бы сам приезжал.

      Виктор через пять же минут явился, прифранченный, в шпаге и каске. У матери он поцеловал руку с нежностью, с сестрой поцеловался с улыбкой и поцеловал также руку у Петра Григорьевича, который от удивления не знал куда и глядеть: как сын тут попал, откуда, и почему его пустили, ничего он этого не понимал.

      Губернаторше Виктор раскланялся модно.

      Надежда Павловна поспешила его отрекомендовать.

      – Старший сын мой!

      – Вот уже какой! – произнесла Марья Николаевна, осматривая молодого человека: – как приятно для матери дождаться детей в таком возрасте! Вот вы теперь офицер: сколько, я думаю, удовольствия и радости доставляете вашим родителям.

      – Да, разумеется! – отвечал совершенно бесстыдно Виктор.

СКАЧАТЬ