Наследники Мишки Квакина. Том III. Влад Костромин

Чтение книги онлайн.

      Когда я был совсем маленьким, мы жили в деревне Пеклихлебы. Квартира на втором этаже панельки, балкон незастеклен. Однажды в воскресенье мать нашла на балконе гнездо с пищащими птенцами.

      – Вить, а Вить, – сказала отцу, жующему на кухне, – у нас птенцы.

      – У нас не птенцы, а спиногрызы, – отец зло посмотрел на меня. Я стоял на табуретке, ожидая, пока ему захочется послушать стишок. – Чего в рот заглядываешь? Это некультурно.

      – Можно мне, – сглотнул слюну, видя, как челюсти отца безжалостно перемалывают бутерброд с салом.

      – Чего тебе?

      – Сало…

      – По сусалам! Губа не дура, – почесал левой рукой ухо. – Я в твоем возрасте на лебеде и сныти жил, а тебе сало подавай.

      – Не давай ребенку сала, – вошла мать, – руки будут жирные, шторы испачкает.

      – Ну и пусть пачкает.

      – Не тебе стирать!

      – Видал, старшОй, – подмигнул он, – мамка не разрешает. Так бы я тебе дал, но мамку надо слушаться.

      – Там птенцы, – снова начала мать.

      – Где?

      – На балконе.

      – Большие?

      – Нет, мелкие еще. Пищат так смешно, – улыбнулась мать.

      – Жалко, – доел бутерброд и принялся делать следующий. – Можно было бы «цыплят табака» зажарить.

      – Вить, тебе бы только пожрать! Голубь – птица божия. Его есть нельзя.

      – Опять начались бабкины сказки, – недовольно поморщился. – Валь, я кандидат в члены партии, атеист, а ты про бога плетешь. Нет его!

      – Хорошо, пусть нет, – боязливо перекрестилась, – но все равно, голубей есть нельзя.

      – Почему?

      – Голубь – птица мира.

      – Сама ты птица мира. На голодный желудок никакого мира не будет, – начал жевать. – Война войной, а обед по расписанию.

      – Я их оставлю?

      – Оставляй, подрастут – посмотрим, на что они сгодятся.

      Мать хлопотала над птенцами едва ли не больше, чем над новорожденным Пашкой, но выжила только одна голубка, которую мать прозвала Гулей. За лето Гуля окрепла и оперилась. Сидела на руках матери, важно ходила по квартире, гадила отцу в обувь. Никуда не улетала, следила с балкона за улицей.

      – Вить, мы так можем голубей развести, продавать будем, – мать нежно гладила Гулю. – Разбогатеем.

      – Как же, разбогатеем, – бурчал отец, вытряхивая с балкона помет из туфлей, – скорее в навозе утонем.

      – Когда птичка обгадит, это к богатству.

      – Тьфу ты, – плевался вниз, – опять бабкины сказки. Чему ты детей учишь?

      – Учу ухаживать за животными, природу любить.

      – Этих уродов, – погладил испачканной пометом ладонью меня по волосам, – только природу любить и учить.

      Голубка крепла, наливалась. Часто сидела у меня на плече, смеша отца.

      – Пиастры, пиастры, – СКАЧАТЬ