Глобализация: повторение пройденного. Неопределенное будущее глобального капитализма. Бринк Линдси

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Конечно, важный вклад в этот процесс внесла и Европа, но впервые новый экономический порядок возник и быстрее всего развивался в Америке «позолоченного века». И буквально все современники этого периода расцвета промышленной революции видели в ней торжество централизованного контроля и управления.

      Для нас, наблюдающих сегодняшнюю экономическую жизнь, выгоды конкуренции очевидны и неоспоримы; то же самое относится и к опасностям чрезмерного размера предприятий. Глядя на бурлящую закваску Кремниевой долины, мы видим динамизм, а не расточительное дублирование проектов; и точно так же мы зачастую считаем гигантские предприятия «динозаврами» – тупыми, неуклюжими, неспособными справиться с мелкими и проворными соперниками.

      Но эта расхожая мудрость очень недавнего розлива. В конце концов, всего лет десять назад маститые эксперты скулили по поводу «хронического зуда предпринимательства» в Кремниевой долине и пророчили, что гигантские японские корпорации скоро превратят ее в стоячее болото{22}. Поэтому не стоит так уж изумляться тому, что на заре массового машинного производства достоинства конкуренции и децентрализации не слишком бросались в глаза.

      В самом деле, современников американской промышленной революции поражал следующий факт: предприятия были одновременно намного больше и намного производительнее, чем когда бы то ни было. Огромные новые промышленные фирмы использовали труд тысяч людей, разбросанных по всему континенту; они перерабатывали гигантские потоки сырья и материалов и управляли чрезвычайно сложными сетями сбыта конечной продукции. Только масштабные военные операции могли соперничать по сложности с этими новыми фирмами. Точно так же как армией, этими компаниями управляли строевые и штабные офицеры (известные как линейные и функциональные менеджеры), подчиняющиеся главнокомандующему (известному как владелец).

      Поэтому вполне понятно, что в то время люди по привычке связывали размер и бюрократический порядок с эффективностью. Эдвард Беллами в своей книге мыслил в высшей степени типично, когда сформулировал эту связь в качестве основного закона экономики: «Доказано, что эффективность капитала как механизма создания богатства пропорциональна степени его консолидации»{23}.

      Если в новой индустриальной экономике консолидация была ключом к производительности, понятно, что внутриотраслевую конкуренцию следовало признать анахронизмом. Беллами формулирует и эту мысль со свойственной ему силой и выразительностью:

      В каждой из них [фирм] соблюдалась строжайшая организация производства: отдельные бригады подчинялись руководству из единого центра. Пересечение и дублирование работ были исключены. Каждому определялась его задача, и никто не шатался без дела. Однако какой-то необъяснимый изъян в логике, какой-то порок мышления не позволял осознать необходимость применить СКАЧАТЬ