Семейная хроника. Татьяна Аксакова-Сиверс

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ большой квартиры, что мечтает жить в маленьком домике с «геранью на окнах» и если кто-нибудь – не дай бог! – представит его к придворному званию, он от него откажется и не станет тратить деньги на шитый золотом мундир.

      Мама ничуть не настаивала на придворном звании (которого, кстати, никто и не предлагал), но горячо советовала принять должность начальника округа. Этого делать не следовало. Мама была плохим дипломатом и передала мне по наследству неумение учитывать обстановку и ждать, когда желаемое, как спелое яблоко, само упадет в руки. Мы обе всегда кидались в бой, начинали доказывать то, что само собой разумелось, и тратили на это много лишних сил.

      Когда, наконец, Николаю Борисовичу предложили новый пост, он согласился промучиться семь лет, но «ни одного часа более», и весь этот срок терзал маму, доказывая, что мучается из-за нее. Никаких «мучений», по существу, удельная служба ему не причиняла, с подчиненными у него были прекрасные отношения, дело было ему хорошо знакомо, а большая квартира давала возможность устраивать любимые им спектакли и приглашать друзей-актеров, которые широким потоком хлынули в анфилады Удельного дома. Тут были и знаменитости – Ермолова, Садовская, Южин, – и рядовые «труженики сцены»: режиссеры, бутафоры, суфлеры. Всякий, кто имел лишь малейшее отношение к Малому театру (Художественный театр он не любил), был у Николая Борисовича почетным гостем.

      Будучи человеком скромным и не имея преувеличенно-высокого мнения о своих актерских способностях, он все же считал своим истинным призванием сцену. Некоторые актеры льстили любезному хозяину, говорили, что считают его «своим», и этим еще более забивали ему голову. Примером такой беззастенчивой лести была стихотворная надпись, сделанная Осипом Андреевичем Правдиным при вручении им своего портрета. Привожу стихи, посвященные Николаю Борисовичу, дословно:

      Позволь сказать по дружбе, беспристрастно,

      Театр – вот настоящий твой удел,

      А ведомство твое желает ежечасно

      Связать тебя у дел.

      Актеры же друзья давно то видят ясно,

      Что если бы у их стоял бы ты у дел,

      Сумел бы ты вернуть, традициям согласно,

      Театру – старый блеск, себе же – свой удел!

      Дядя Коля был явно смущен и сказал: «Ну, уж это слишком!» И все же правдинская лесть подлила масла в огонь негодования против судьбы, закрывавшей ему пути к сцене. Как мог прямодушный и бескорыстный Николай Борисович предполагать в ту пору, что через несколько лет, когда он порвет с «уделами» и станет «у их дел», все эти друзья-актеры повернут ему спину. (Все, за исключением Александра Ивановича Южина, который раньше не льстил, а потом не отвернулся.)

      Но возвращаюсь к весне 1907 года. Переезжая в Большой дом, мама плакала и говорила, что это переселение далось ей большой ценой, что она не ждет для себя ничего хорошего на новом месте. Одна я была довольна: во-первых, я не чувствовала СКАЧАТЬ