Бейкер-стрит на Петроградской. Игорь Масленников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Глеба был начальником треста «Ленлес» и настоящим русским великаном. Эта особенность конституции передалась Глебу по наследству. А еще передалась страсть к охоте, что отразилось в его творчестве – все рассказы Глеба так или иначе связаны с жизнью Приладожья.

      В доме Горышиных всегда была лосятина или медвежатина. А под кроватью стройными рядами покоились бутыли древесного спирта – «табуретовки».

      – У тебя трешка есть? – спрашивает Глеб.

      – Найдется, – отвечаю я.

      – Это хорошо, – как бы между делом произносит Глеб и лезет под диван.

      – А отец?

      – Всем хватит. – Глеб вылезает из-под дивана с бутылочкой ректификата.

      Через минуту мы идем по улице в направлении ближайшей пивной.

      – Пиво или лимонад? – таинственно спрашивает Глеб, когда мы встаем у грубого круглого стола, хранящего следы стаканов и пивных кружек.

      – Сегодня – пиво! – недолго думая, отвечаю я. – Помнишь, что было со мной после лимонада…

      На закуску, как правило, денег не хватало.

      Очень скоро эта «табуретовка» отвратила меня от спиртного на долгие годы – до самого, можно сказать, кинематографа.

      А Глеба Горышина – нет! И с нами его теперь тоже нет…

      Нет с нами и другого моего доброго товарища – Юры Гаврилова. Он был славист. После университета его пригласили в «Литературную газету» в международный отдел. В одну из командировок в Африку, в Конго, к знаменитому Лумумбе он погиб, подхватив какой-то экзотический вирус. А в студенческое время он помог мне заработать первый в моей жизни гонорар – по его подстрочнику я перевел с чешского поэму Марии Пуймановой «Миллионы голубей» и опубликовал в журнале «Звезда». В память об этом литературном подвиге у меня до сих пор стоит портативная машинка «Райнметалл», которую я купил в комиссионке за три тысячи гонорарных рублей.

      Долгие годы после этой публикации тогдашний главный редактор «Звезды» Михаил Дудин, встречая меня, восклицал:

      – Где новые переводы?

      Я запомнился ему как молодой переводчик, подающий надежды… И в ином качестве он меня уже не воспринимал.

      В 1953 году умер Сталин, и, в отличие от многих советских людей, я не был душевно потрясен этой смертью. Чувство глубокой личной утраты не посетило меня, нет. Напротив. Яс интересом ждал, куда все повернется в нашей стране.

      К тому времени я успел обзавестись подмоченной репутацией – жена моя была настоящей «буржуазной» эстонкой, родившейся и до 1949 года проживавшей с родителями в Таллине. В университете она училась на отделении английской филологии параллельно со мной. Приехала в Ленинград к своей тете – Анне Ивановне (по правде говоря, Иоганне), жене профессора Политехнического института Александра Михайловича Залесского.

      Там, в профессорском корпусе Политеха, моя будущая жена и квартировалась.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст СКАЧАТЬ