Миф о рациональном избирателе. Почему демократии выбирают плохую политику. Брайан Каплан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ являются серьезными, население воспринимает их как должное. Когда происходит улучшение условий жизни, люди начинают все больше считать, что никогда еще все не было так плохо.

      «Однако хотя улучшение физического и ментального состояния масс происходит намного быстрее, чем раньше, хотя снижение уровня смертности доказывает, что жизнь перестала быть столь тяжелой, становятся все слышнее стенания о том, что пороки существующего строя настолько ужасны, что исправить их может только социальная революция. Несмотря на наличие очевидных улучшений… со все возрастающим неистовством провозглашается, что дела идут так плохо, что существующее общество нужно разрушить и перестроить в соответствии с другим планом»[182].

      Даже ведущие оптимисты признают, что в современную эпоху пессимистичное предубеждение усилилось. Херман утверждает, что оно достигло апогея вскоре после Первой мировой войны, когда «разговоры о закате западной цивилизации, стали столь же естественны, как дыхание. Единственным дискуссионным вопросом оставалось не то, был ли Запад обречен, а то, почему он был обречен». При этом, как ни странно, уровень пессимизма продолжает оставаться очень высоким: «Хотя интеллектуалы предсказывали неизбежный крах западной цивилизации на протяжении последних более чем 150 лет, влияние пессимизма росло в этот период быстрее, чем когда бы то ни было в истории»[183].

      Как может высокий уровень пессимизма сосуществовать с постоянно растущим уровнем жизни?[184] Хотя со времени Первой мировой войны уровень пессимизма снизился, разница между объективными условиями и их субъективным восприятием сейчас, возможно, больше, чем когда бы то ни было[185]. Грег Истербрук высмеивает неспособность жителей развитых стран осознать свою удачу: «Наши предки, которые неустанно трудились и шли на жертвы в надежде, что их потомки когда‐то будут наслаждаться свободой, комфортом, будут здоровыми и образованными, были бы расстроены, увидев, как мы сейчас упорно отрицаем, что у нас все это есть»[186].

      Как и Давид Юм, экономисты Кокс и Алм объясняют наш пессимизм фундаментальными свойствами человеческой психологии: «Настоящее почти всегда бледнеет перед старыми добрыми днями». Мягкие формы этого предубеждения поддерживают на стабильном уровне недовольство состоянием экономики: «Любители поностальгировать часто игнорируют улучшения в качестве товаров и услуг, но любят вспоминать цены, которые они когда‐то давно платили за самые дешевые виды продуктов»[187]. Тяжелые формы делают нас «восприимчивыми» к параноидальным фантазиям: «Какая‐то часть человеческой природы склонна к апокалиптическим суевериям. Пессимисты среди нас постоянно предполагали, что все мы идем прямо в ад. Не важно, что этого так и не произошло: многие готовились к худшему. Откуда бы ни исходили зловещие предсказания – из Библии, от Нострадамуса, Томаса Мальтуса или Римского клуба, предсказания катастрофы нелегко игнорировать, сколько бы раз мы ни просыпались СКАЧАТЬ