Александр Александрович Формозов (1928–2009). Послесловие. Сергей Павлович Щавелёв

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ заманчивую идею. «Как только Окладников подходит к чему-либо спорному, он сразу же начинает говорить красиво, и эти красивости затемняют суть дела» (Формозов 2005: 104). Формозов, конечно, удивительно наблюдателен и тонок в своем ехидстве.

      Второй грех, разумеется, свойственный не одному Окладникову, заключался в легкости смены взглядов, ориентаций и убеждений в угоду властям. В 1937 году Окладников писал о кровавом захвате Бурятии царскими колонизаторами и отчаянном сопротивлении вольнолюбивого бурятского народа, а через полтора десятка лет – о добровольном вхождении Бурятии в состав российского государства. В пятидесятых годах – о массе заимствований из дружественного Китая, а как только Китай перестал быть дружественным – об отсутствии малейших влияний Китая на наш Дальний Восток. Окладников не считал нужным оправдываться. Разумеется, писал, как требовалось. Все так писали.

      Нет, не все! – отвечает Формозов. «Были, ведь, ученые, работавшие так, как подсказывала научная совесть, а когда им работать не давали, находившие в себе мужество хотя бы молчать» (2004: 98).

      В статьях 2006 года почти все авторы возмущены инсинуациями Формозова в адрес Окладникова. Но за исключением Шера возмущением дело и ограничивается. Опровержений нет. Савинов (2006: 171) приводит как анекдот указание Формозова на то, что палеолитические статуэтки из Бурети были забыты Окладниковым, а потом случайно найдены в сундуке матери среди старого тряпья и подарены приятелю, директору провинциального музея. Но у Формозова (2005: 68) есть ссылка на описание факта в книжке этого самого директора. Анекдотичность же сего факта у Савинова ничем не подтверждена. Основные возражения – против общей нигилистической позиции Формозова.

      Только Шер (2006: 168) приводит несколько неточностей (искажений истины) в воспоминаниях Формозова и его коренное упущение: «В том, что Окладников заложил основы первобытной археологии Сибири и на пустом месте создал новый сибирский институт археологии, который теперь не уступает институтам Москвы и Санкт-Петербурга, Формозов видит больше отрицательного, чем положительного». Это верно, не замечать этого грешно.

      6. Экспедиция в историю науки и культуры. С начала 1960-х годов Формозов занялся историографией русской археологии, оставив с конца 1960-х полевые исследования. Он быстро стал лидером в этой отрасли. Впрочем, его учитель Арциховский писал соответствующие главы в многотомной академической истории отечественной науки (с 1957 г.), но это были официозные очерки, а Формозов излагал новые идеи и вполне оригинальные трактовки.

      Одновременно с работами по искусству Формозов выпустил первую историю археологии России – живую, обаятельную книжку «Очерки по истории археологии» 1961 г. Она охватывала только историю дореволюционной археологии и оканчивалась временем А.С. Уварова. Но впервые был представлен взгляд на русскую археологию не с официальной позиции, без шор, и об археологии говорилось просто, хорошим литературным языком, с личной СКАЧАТЬ