Тит Антонин Пий. Тени в Риме. Михаил Ишков

Чтение книги онлайн.

      Антонин ткнул пальцем в особенно разволновавшегося сенатора Валерия Деция Гомула:

      – Тогда почему ты, Гомул, запрещаешь женщинам своего дома посещать общественные бани?

      – Кто? Я?? – возмутился седовласый, знаменитый огромным выступающим, словно руль, носом сенатор. – Я всегда с достоинством следовал обычаям и почтительно исполнял законам Рима. Я всегда выступал против тирании и приверженности к гнусным и своевольным поступкам некоторых, непонятно как пробравшихся к власти злодеев, таких как Нерон или Калигула.

      Он помедлил немного, обернулся, оглядел зал и под одобрительные возгласы большинства сенаторов произнес недопустимые слова:

      – …или Адриан!

      Антонин поднялся вперед.

      В зале примолкли.

      – Насколько я помню, именно ты, Гомул, внес предложение о назначении Адриана принцепсом.

      – Когда это было?! Этого не было!.. – взвизгнул Гомул.

      – Это было после выступления Ларция Лонга, префекта конницы, который принес клятву в том, что он лично слышал, как великий Траян признал Адриана своим сыном и передал ему перстень и жезл.

      Гомул покраснел, однако Антонин более не позволил известному горлопану надрывать глотку.

      – Если ты будешь настаивать, я прикажу поднять анналы и зачитать публично твое выступление.

      Гомул сел.

      Цивика, дядя девятилетнего Луция Вера, один из самых уважаемых сенаторов, выдвинул предложение отложить дебаты. Перенести их, например, на завтра, чтобы в спокойном состоянии, без личных обид и ненужных в таком деле страстей решить этот вопрос. Его поддержал старый, но еще крепкий бывший префект города и воспитатель умершего императора Публий Ацилий Аттиан. Ему всегда хватало выдержки и умения дождаться своего часа.

      Он подал голос в самый опасный момент, когда Антонин, срезав Гомула, мог склонить большую часть сенаторов поддержать его требование провозгласить умершего императора «божественным». С этим, по мнению Аттиана и его тайных соратников, ни в коем случае нельзя было соглашаться, тем более так поспешно.

      Его поддержал Теренций Генциан и Платорий Непот.

      Новый принцепс не стал спорить и утвердил решение большинства.

      Вечером, на тайной встрече сенаторов, возмущенных выбором «свихнувшегося» Адриана, один из главных недругов царствующей семьи Элиев, Цивика Барбар выразил сомнение в искренности такого легкого согласия Антонина.

      Не задумал ли новый принцепс какое-нибудь злодейство?