1920 год. Советско-польская война. Юзеф Пилсудский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ массы давили и в полном смысле слова упраздняли в районе удара части передовой польской линии. После этого последовательные контрудары резервов уже становились не страшны…» (стр. 37).

      Читая и перечитывая эти рассуждения п. Тухачевского, я мысленно возвращался к своим раздумьям над этим же вопросом. И если мои термины и мои мотивы отличались от тех, которые приводит п. Тухачевский, то результат, к которому я приходил, всегда полностью совпадал с мыслями п. Тухачевского и в общих чертах сводился к выводу, сделанному еще в конце 1919 года. Я пришел к заключению, что в нашей войне с Советами тот, кто энергично наступает, всегда добьется успеха и прорвет кордон или линию в выбранном месте. Поэтому, как я говорил в те времена, я всегда искал выход в маневре, даже если это был маневр назад, связанный с отходом войск. И, признаюсь, меня в определенной степени задело замечание п. Тухачевского, что польское «командование» выставило против него весной 1920 года слабенький кордон, с которым он собирался легко справиться.

      Прежде всего, п. Тухачевский забывает о существенной разнице в ролях, которые выпали ему и его непосредственному противнику. Если ему было предписано захватить инициативу и атаковать неприятеля, то польские войска на Северном фронте, противостоящем п. Тухачевскому, наоборот, имели оборонительные намерения. А в обороне первый ее рубеж, ближайший к противнику, не может быть ничем иным, как только кордоном, тонкой, неглубокой линией. Даже сугубо окопная война, предусматривающая как принцип линию в ее чистом виде, пришла в своем развитии к необходимости иметь кордон – слабый, легко прорываемый и создаваемый единственно в целях наблюдения и в целях прикрытия. Кордон или линия в обороне необходимы, иначе невозможно выявить ни силы наступающего противника, ни его истинные намерения, ни направления его ударов. Это первая мысль, которая должна была прийти в голову п. Тухачевскому, если бы он глубже вник в положение своего противника. Таким образом, кордон был, и в этом кордоне, замечу, стояло на всем фронте против войск п. Тухачевского 6 пехотных дивизий и 2 кавалерийские бригады (дивизии – 8-я, 1-я литовско-белорусская, большая часть 3-й див. легион., 2-я див. легион., 14-я, 9-я).

      Можно, конечно, спорить о том, хорошо это или плохо – выделять целых 6 дивизий на такую неблагодарную службу; можно, наоборот, как это делали мои подчиненные, утверждать, что при такой растянутой линии фронта эти силы недостаточны даже для ведения надлежащего наблюдения за противником. Но факт остается фактом: в кордон была выделена именно эта часть польских войск. И наконец, позволю себе заметить, что в сентябре 1920 года, когда я перешел в наступление, я нашел того же п. Тухачевского кордонно растянутым под прикрытием рек Неман и Шара. Он был в обороне, которая, несмотря на его резко негативное отношение ко всякого рода кордонам и линиям, вынуждала его стоять в такой же неразумной группировке, которую он приписывает нам в мае.

      Переходя к проблеме резервов, сразу же скажу, что СКАЧАТЬ