Фаина Раневская. Любовь одинокой насмешницы. Андрей Шляхов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поехала в Казань. Местный театр пригласил их на зимний сезон 1923/ 24 года.

      Голод кончился. Большевики отступили от своих железных принципов, провозгласив на десятом съезде своей партии новую экономическую политику, сокращенно – НЭП.

      Мгновенно возродилась эксплуатация человека человеком с целью извлечения прибавочной стоимости.

      Впрочем, все были довольны – и эксплуататоры, и эксплуатируемые.

      Люди вспомнили, что одежда бывает повседневной и парадной.

      Яичница перестала быть праздничным блюдом.

      Появилось столько еды, что некоторые даже завели кошек, а самые отчаянные – собак.

      Вот что вспоминал о тех временах, совпавших с его детством, Аркадий Райкин: «Помню, когда объявили нэп, то буквально в течение суток витрины магазинов заполнились разнообразными товарами. Мы ходили от витрины к витрине, любовались этим изобилием, не веря своим глазам, ведь мы уже привыкли довольствоваться одной затирухой. Особенно поразили меня шоколад, торты, пирожные, глыбы шоколада».

      Старая добрая жизнь стала понемногу возвращаться.

      Казалось – это невозможно.

      Казалось – это навсегда.

      Председатель Совета народных комиссаров Владимир Ульянов, более известный под псевдонимом «Ленин», откровенно заявлял: «Величайшая ошибка думать, что НЭП положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому», но никто не хотел ему верить.

      Истерзанная страна жила надеждой. Надеждой на лучшее будущее.

      Очень нужны были деньги. Казань, конечно, провинция, но заработать там можно, и вроде бы даже неплохо.

      Ирина Вульф поступила на юридический факультет Казанского университета (того самого, где успел немного поучиться большевистский вождь Владимир Ульянов), а весной 1924 года, окончив первый курс, отбыла в Москву – поступать в театральную школу-студию МХАТа, к самому Станиславскому.

      Конкурс был велик, но она поступила.

      В сравнении с московской жизнью, о которой рассказывали газеты, театральные журналы и письма Ирины, на фоне множества новых спектаклей в столичных театрах, обилия актерских имен, как знакомых, так и незнакомых, жизнь в Казани казалась унылой, а начавшаяся холодная зима – бесконечной.

      Легкие на подъем, Павла Леонтьевна, Фаина Георгиевна и Тата в конце 1924 года втроем уехали в Москву, не закончив театрального сезона в Казани.

      В этот приезд в Москву Раневской посчастливилось познакомиться с Василием Ивановичем Качаловым, ярчайшей звездой столичной сцены, ведущим актером МХАТа.

      Фаина Георгиевна Раневская была тогда молодой провинциальной актрисой, которой судьба подарила Москву и пору буйного расцвета театров. В то время она последовательно перенесла помешательство на театрах Мейерхольда, Таирова, Михоэлса, Вахтангова, причем из всех театров на особом месте у нее стоял МХАТ, чьи спектакли она смотрела запоем – по несколько раз.

СКАЧАТЬ