Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой. Сергей Беляков

Чтение книги онлайн.

      Около трех часов пополудни на углу Крещатика и Прорезной появился новый противник шевченковцев – студент Владимир Голубев со своими соратниками из монархического общества «Двуглавый орел».

      Владимир Голубев – одна из самых ярких фигур Киева тех лет, сын Степана Тимофеевича Голубева, профессора Киевской духовной академии, известного историка церкви, действительного статского советника и члена-корреспондента Академии наук. Профессор был известен как человек правых взглядов, и это еще мало сказано[47]. Владимир, высокий молодой человек с небольшими усиками, подстриженными на военный манер, был одноклассником Михаила Булгакова, по убеждениям тоже правого. Оба поступили в Киевский университет: Булгаков – на медицинский факультет, Голубев – на юридический. Но общественная жизнь интересовала Голубева явно больше академической. Он издавал черносотенную газету, ходил на митинги, вступал в потасовки с грузинами, «жидами», социалистами и мазепинцами. Человек неуравновешенный, экспансивный, даже экзальтированный, он прославился на всю Россию во времена печально известного «дела Бейлиса». Разумеется, Голубев был убежден, будто Мендель Бейлис убил Андрюшу Ющинского, чтобы использовать его кровь для ритуалов талмудического иудаизма.

      Корреспондент «Русского слова» описывал соратников Голубева как «студентов-союзников»[48], окруженных «бандой мальчишек-оборванцев»[49]. Правые называли их «орлятами». «Орлята» затянули «Спаси, Господи, люди твоя» и дошли до памятника Столыпину на Думской площади, где Голубев развернул трехцветное национальное знамя и произнес речь против «жидов» и «сепаратистов-мазепинцев». Совершенно дезориентированные полицейские знамя у Голубева отобрали, а его «орлят» оттеснили за здание городской думы, но арестовывать не стали.

      Утром 26 февраля, в годовщину смерти поэта, толпа «шевченковцев», что «собралась совсем стихийно», пришла к Софийскому собору. На дверях храма висело сообщение, что панихиды не будет. Тогда «люди пришли в негодование. Русская революционная молодежь и “кавказцы”[50] (главным образом грузины. – С.Б.) начали подбивать публику к протесту»[51]. В тот же день – очевидно, несколько позднее – демонстранты собрались у костела на Большой Васильковской улице и потребовали, чтобы уже католики отслужили панихиду по Шевченко, но католики отказались – то ли испугались ссориться с властями, то ли ксёндзу довелось прочитать шевченковских «Гайдамаков» или «Тарасову ночь».

      На Фундуклеевской у городского театра встретились «шевченковцы» и «орлята». Голубев и его сторонники запели «Спаси, Господи, люди твоя!». Им ответили свистом и пением «Вечной памяти». Если верить самому Голубеву, то «шайка негодяев» (очевидно, всё тех же мазепинцев и «жидов») кричала «Долой Россию, да здравствует Австрия!»[52].

      Казаки и полицейские явно не поспевали за происходящим. Толпу СКАЧАТЬ