Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой. Сергей Беляков

Чтение книги онлайн.

      Известно, что чем больше у человека денег, тем неохотнее он их тратит. А Чикаленко говорил: «Украину надо любить не только до глубины души, но и до глубины кармана». Чикаленко стал одним из немногих, кто тратил на «украинское дело» не только силы, но и деньги. Не чужие, не австрийские, а свои собственные, кровные – многие тысячи, десятки тысяч полновесных золотых рублей.

      Он частично финансировал литературно-научный журнал «Киевская старина» и за свой счет платил гонорары украинским писателям: прозаикам Владимиру Винниченко, Михаилу Коцюбинскому, критику Сергею Ефремову. Все они получали деньги из кармана Чикаленко.

      В России украинцу-меценату было не развернуться, и Чикаленко поддерживал украинское дело в австрийской Галиции. На его деньги во Львове построили Академический дом (общежитие) для студентов-украинцев – Евгений Харлампиевич хотел, чтобы учиться во Львов приезжали не одни лишь галичане, но и жители Большой Украины. Так Чикаленко помог небогатой украинской молодежи получить не только образование, но и, так сказать, национальное воспитание: Львов тогда уже стал центром легальной украинской политической жизни.

      Сам Чикаленко до революции занимался и общественной, и, насколько было возможно, политической деятельностью, был неформальным лидером Товарищества украинских прогрессистов. Но когда наступит революция и появится возможность сделать настоящую карьеру, он уйдет из политики и отправится в свои Перешоры. К власти Евгений Харлампиевич никогда не стремился, хотя один из его сыновей, Лев (Левко), заседал в Центральной раде.

      В 1906 году власти разрешили издавать газеты на украинском, и Чикаленко финансирует сначала газету «Громадска думка» («Общественная мысль»), а затем газету «Рада». Газету читали, однако подписываться на нее боялись, потому что такая подписка сама по себе была свидетельством неблагонадежности. Газета выходила в убыток, но Чикаленко из года в год тратил на нее деньги. Успешный предприниматель и рачительный хозяин, он ставил украинские интересы (так, как их понимал, конечно) выше интересов своего кошелька.

      Из письма Евгения Чикаленко Владимиру Винниченко, 9 июля 1908 года: «Горе мне, страшное горе, потому что со смертью газеты настанет и моя духовная смерть. Как украинский Дон Кихот я умру. Спрячусь на селе, чтобы не видеть свидомых украинцев, не слышать про них, одним словом, вернусь в “первобытное состояние” заядлого с[ельского] хозяина…»[124]

      Внешне он мало походил на Дон Кихота. На одной из самых известных его фотографий смотрит на нас исподлобья крепкий мужчина с обвислыми козацкими усами. Почти хрестоматийный образ «хохла». Есть, впрочем, и другие фотографии, где облик его несколько более «интеллигентен».

      К России и русским Чикаленко относился в лучшем случае сдержанно, а то и прямо враждебно. Слову «москаль» он предпочитал даже более обидное слово «кацап», которое СКАЧАТЬ