Басурманин. Дикая степь. Милена Миллинткевич

Чтение книги онлайн.

      На заимку Агафья летела как на крыльях и всё дивилась своей прыти: вроде и стара уже, а ноги сами бегут, поспешают, руки тяжести не чувствуют, да сил как по молодости, с избытком. А еще, словно подгонял кто, в спину подпихивал. Сколько раз оборачивалась – никого. Но стоит замешкаться, по сторонам позаглядываться – опять тычок, али затрещина. Так и воротилась домой засветло.

      А на заимке–то плачь, стоны, мольба. И народу, что на ярмарке!

      – Агафьшка, милая, спомоги!

      – Бабушка, подай хлебушка! Братику покушать!

      – Тётушка, родимая, уйми хворь проклятущую!

      – Ты мне отвару какого дай, Агафья, чтобы кручину излечить! Спасу нет от мук душевных! Того гляди помру!

      От боярыни Настасьи Магуты узнала Агафья, что за напасть приключилась в Рязани, в который раз подивившись Зоремиром сказанному. Больше всего старуха сокрушалась о безвестной судьбе княжича. Сколько слез было пролито! Сколько стенаний лес услыхал! Как теперь князю в глаза смотреть? Не уберегли!

      Поплакали. Погоревали. Да приладили теремного тиуна за порядком следить. Ратников, кому с бабами да детя́ми малыми выжить удалось от тяжкой доли их спасаючи, в дозор выставили, да за пропитанием снарядили. Они поперво́й ерепенились, мол, баба нам не указ! Бряцали мечами, всё порывались басурману вдогонку идти. Но Агафья их живо угомонила.

      – Лошадей не дам. Да и не послушают они вас, коли не велю. Вот воротится князь-батюшка, свои порядки поставит. А покамест вы все у меня подъедаетесь – по-моему будет.

      Ратники старухе перечить не стали – смирились. К вечерней зорьке следующего дня дело двинулось: дичи настреляли с достатком, грибов насбирали столько, что на год вперед насушить можно, да и погорельцев хватило места всех разместить. Благо ночи теплые стояли, а земля, еще недавно щедро политая дождем, быстро высохла и прогрелась.

      – Ай, Зоремир! Ай, старый! И откель же у тебя сила великая? – вымешивая хлеб, бубнила себе под нос Агафья. – Всё наперед знал: и с небом, и с землею, и с лесом сговорился.

      Одна беда была. Девчушка малая годами. Где батюшка ее пал никто не ведал. Братик, добрые люди сказывали, на колокольне помер. А матушку басурман окаянный у неё на глазах зарубил. Как ни упрашивали Ладушку, как не просили Агафью о помощи, но девчушка сычом на всех пялилась. С самого пожарища слова не сказала. А потом и вовсе взобралась на самое высокое дерево. Лишь только светило на небо взберется – она уже там. Схватит краюху хлебушка, за пазуху запихнет, и на дерево.

      – Ты, Ладушка, у меня как птичка вышняя, – пыталась разговорить девочку Агафья, усаживая затемно за стол, наливая пустой похлебки, да сдабривая её хлебным мякишем. – Высоко сидишь, далеко глядишь! Не видать ли там где князя–бытюшки? Ни едет ли?

      Но, Ладушка только глазенками лупала, да, знай себе, варево ложкой хлебала.

      Глава СКАЧАТЬ