Фото на развалинах. Светлана Пономарева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в общую комнату, которую предки гордо называли гостиной. Мать смотрелась в зеркало, поправляла волосы, как будто пришла в гости или в ресторан, а не к себе домой. Потом обернулась ко мне.

      – Лесик, хочешь, я тебе поиграю?

      Отказывать было нельзя. Это был главный материн бзик. Если я отказывался слушать, как она играет, у неё начиналась настоящая истерика. Хотя, честно говоря, играла она очень хорошо, мне нравилось.

      Мать села за пианино, я – в кресло рядом.

      Когда-то давно она окончила институт культуры, актёрский факультет, потом играла в местном театре, потом вела театральный кружок в Доме творчества. Но ей это не особо нравилось. Она всю жизнь хотела быть знаменитой пианисткой. Неудачный перелом руки сделал это невозможным, из училища по классу фортепиано ей пришлось уйти. Меня отдали в музыкалку уже в пять лет. Но, когда я в четвёртом классе сломал руку (не левую, как мать, а правую, но всё равно это считалось мистическим совпадением), ходить туда дальше я наотрез отказался. Мать очень переживала из-за этого. Теперь ей только и оставалось – играть мне или просить меня поиграть ей, но, так как я, бросив музыкалку, и дома перестал заниматься, второе потеряло смысл. Я мог сыграть только что-нибудь совсем лёгкое, а это было неинтересно.

      Сейчас мать играла что-то, название чего я не помнил, не очень быструю музыку и не грустную – светлую, приятную. Я смотрел на её руки и думал о Наташе. Вспоминал её взгляд, улыбку, как она поправляет волосы, как закидывает сумку на плечо. Потом – шарф, соскальзывающий с её шеи. Я ясно представил Наташу рядом с собой. Как мы стоим с ней рядом на территории ТЭЦ.

      Идёт снег, я показываю ей окно, в котором сидел давно-давно, а она смотрит туда и улыбается.

      Потом мысли мои перескочили на Виктора Валентиновича. Принесла же его нелёгкая в нашу школу!.. Наверняка он был большим неудачником. Иначе бы не пошёл в учителя. Учителями работают либо те, кто выбрал эту профессию давным-давно, когда быть педагогом считалось круто, либо те, кто больше нигде не нужен. Очевидно, историк относился ко второму сорту…

      Микроволновка уже щёлкнула и выключилась, в животе у меня бурчало, а голова побаливала…

      – Лесик!

      Музыка прекратилась.

      – Лесь, ты меня не слушаешь совсем. Мог бы сразу сказать, что тебе не до меня.

      – Я слушал, – устало сказал я. – Но уже очень поздно, я вчера всё-таки простыл, и теперь мне фигово. Давай пить чай и спать пойдём.

      Мать раздражённо хлопнула крышкой пианино. Но потом взяла себя в руки и снова улыбнулась:

      – Тогда расскажи мне что-нибудь, пока будем ужинать.

      – Что?

      – О школе, о девочках, о том, что читаешь. Неужели тебе нечего рассказать?

      – В школу я хожу, – сказал я. – Книжки читаю. А девочками не интересуюсь, маленький ещё.

      На кухне откусил кусок пиццы побольше, чтобы ясно было видно – говорить я сейчас не могу.

      – Сы⠃на, почему ты такой злой? – СКАЧАТЬ