Мельбурн – Москва. Серия: Русские в Австралии. Галина Тер-Микаэлян

Чтение книги онлайн.

      Конечно, когда мы переехали в Мельбурн, у него уже появилась возможность пригласить для меня педагога русского языка. Очень симпатичная старушка-эмигрантка Фрима Израилевна, педагог с сорокалетним стажем, приехавшая из Ростова к взрослым детям, занималась со мной три раза в неделю, как она утверждала, «по полной программе средней школы». Папа платил ей хорошие деньги, но об этом никому нельзя было рассказывать – иначе Фриму Израилевну лишили бы льгот и субсидий, которые Австралия дает неимущим пенсионерам.

      Однажды, уже лет в пятнадцать, я спросила у папы, зачем мне нужен русский язык – неужели мы собираемся вернуться в Россию. Он ответил: «Я-то нет, а вот ты… Кто знает?» Глаза у него при этом стали такими печальными, что больше я ничего не стала спрашивать – ушла в свою комнату и села учила наизусть заданное мне Фримой Израилевной стихотворение поэта серебряного века Александра Блока. Закрыв уши, повторяла: «Ночь, улица, фонарь, аптека», а сама думала о папе – что же его так мучает? Ведь он сам любил повторять, что это великое счастье – то, что нам удалось уехать из этой проклятой страны…

      Тогда, в раннем детстве, я никогда не задавала папе вопросов типа: «Для чего мы сюда приехали? Где наш дом? Где мама? Почему с нами нет Мишки?» Не спрашивала и позже – когда мы уже переехали в Мельбурн, и я достаточно повзрослела. Зачем спрашивать, если ответ, я знала, находится в моей памяти – мне нужно было лишь осознать смысл запечатлевшейся в детском мозгу сцены на кухне, а помнила я все, до единого слова и жеста родителей. Почему? Потому что тот день полностью изменил мою жизнь. Никого ни о чем не спрашивая, я пыталась до всего дойти сама. Сколько мне было, когда пришло понимание, – четырнадцать, пятнадцать? Не помню, но знаю точно: именно тогда я твердо решила все отсечь и забыть. Навсегда. Так зачем теперь, когда мне больше двадцати, вновь вызывать откуда-то этот кошмар?

      – Я помню все, что надо, папа, – твердо сказала я, – ты знаешь, какая у меня хорошая память. Но ее я не хочу помнить. И… я не хочу ничего о ней знать.

      Папа печально вздохнул.

      – Хорошо, не будем об этом, я только хотел сказать, что одно агентство в Москве навело справки о… семье твоей матери. Это она, – он провел пальцем по прекрасному лицу смотревшей с фотографии женщины, – твоя мама. Когда-то я безумно любил ее, потом презирал и ненавидел, а теперь… не знаю. Наверное, каждый имеет право выбирать в жизни свой путь. Если без меня тебе вдруг станет очень одиноко и горько…

      – Нет! – СКАЧАТЬ