Придон. Юрий Никитин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дороги выбирают сами. И на кого напасть – тоже. Как вот этот Ральсвик.

      Кожастый скривился, похоже, прикидывал, как использовать таких артан против Придона, а Годлав в нетерпении ткнул его посохом в грудь:

      – Запнешься еще раз – казню, видят боги! Да где же этот чертов палач?

      Кожастый сказал торопливо:

      – Да читаю, читаю… Государственные дела поспешательства не терпят. Ваш батюшка не был таким… прыткучим. Всегда все решал неспешно, в избирательной рассудительности. Обязательно после сытного обеда, когда мысли рождаются мудрые, неторопливые… Да-да, читаю: «…упиваются по-куявски… На пир подали жареных лебедев, а потом принесли уже печеных гусей. Ну, гусь это тоже почти лебедь, но все-таки гусь, и если бы не дивная гречневая каша, что внутрях, да печеные яблоки, то и ваще до лебедев им бы далеко, а так еще и со жгучими травками, да когда жареные перепелочки по бокам…»

      Он читал, читал, читал, слушающие начали причмокивать, громко глотать слюни, кто-то не выдержал и побежал на кухню. Годлав, ранее от гнева красный, теперь начал медленно бледнеть. Кожастый бубнил, бубнил, иногда увлекался так, что начинал причмокивать и сладострастно облизываться.

      Годлав грянул страшно:

      – Палач!.. Если еще раз скажет про еду – руби ему голову! Мне эти жареные кабанчики уже в печенках сидят! Только услышу про жареных кабанчиков – у меня разлитие желчи начинается!

      Советники задвигались, загудели. Казидуб, старый и мудрый, скрюченный от многих болезней, ему лекари велели есть только овсяную кашу, да и то не больше двух горшков в день, из-за чего он все остальное ел только по ночам, поддержал подобострастно:

      – Истинно рек, князь-батюшка!.. Что ты все о еде и еде?.. Пропусти это все к такой матери!.. Сказано – пропусти, вот и пропусти!.. Давай сразу о вине. Что он там написал о подвалах?.. Правду ли, что у Велигора вина со времен самого славного Тараса Младшего? Или брешут?..

      Годлав уже не бледнел, дальше некуда, бледность медленно и страшно сменялась жуткой синевой.

      Кожастый уткнулся носом, бормотал, пускал слюни, возвращался и начинал сначала, наконец отыскал место, где Промек описывал подвалы, где бочки в один ряд, кувшины в другой, подвал таков, что половину дворца можно упрятать, но это только первый подвал, а там ниже еще один, и вот уже когда спустились туда…

      Тут уже чмокали и роняли слюни все, кроме князя, что стиснул кулаки, стиснул челюсти, стиснул сердце и волю в кулак, стиснулся весь, чтобы не сорваться и не начать крушить, убивать, истреблять это все двуногое скотство, расплодившееся в отсутствие очистительной артанской грозы.

      – Ишь ты, – донесся как сквозь вату задумчивый голос одного из воевод за спиной Годлава. – Выходит, не врали старики… Да, ради глотка такого вина можно хоть в ад. А они, бесстыдники, кувшинами хлестали! Никакого уважения к сединам такого напитка.

      Кожастый сказал почтительно:

      – Говорят, когда подают такое вино, за стол вместе с гостями незримо садятся сами боги. И СКАЧАТЬ