Страстотерпцы. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

      – Ах ты Боже мой! – ахал Павел. – Ах ты Боже мой!

      – Его до света нужно выпроводить из Москвы, – сказал Паисий Лигарид. – На том происшествие и закончится.

      Все посмотрели на царя.

      – Пойдите спросите, зачем святейший пришел… к нам! – вдруг рассердясь, закричал Алексей Михайлович.

      – Кому идти-то? – спросил Одоевский.

      – Ты уж сам сходи, Никита Иванович.

      – Дозволь и мне послужить тебе, – поклонился Юрий Алексеевич Долгорукий.

      – Спасибо тебе, князь… Полным чином ступайте, Родион Матвеевич пусть идет да дьяк Алмаз Иванов. Скажите ему: пусть возвращается к себе, пусть идет в монастырь.

      Когда Никон увидел перед собой присланных царем, понял: судьба решена. Улыбнулся, перекрестил пришедших, не благословляя, но как бы от них открещиваясь.

      С вопросом к патриарху обратился Стрешнев:

      – Ты оставил Патриарший престол самовольством и присылал сказать царю, что в патриархах тебе не быть. Ты съехал жить в Воскресенский монастырь, и о том великий государь написал вселенским патриархам. Скажи, для чего ты приехал в Москву, пришел в соборную церковь, стал на патриаршье место без ведома великого государя, без благословения всего святейшего собора? Ступай в свой монастырь.

      Никон перекрестился на икону Вседержителя.

      – Я сошел с престола никем не гоним, ныне же пришел на мой престол никем не званный. А для чего? Да чтобы великий государь кровь утолил и мир учинил. Не бегаю я, грешный, от суда вселенских патриархов. Воротило меня на престол явление чудное и страшное… Я не чаял видеть лицо великого государя, письмо вот написал о видении. Передайте письмо своему господину.

      – Без ведома великого государя, – сказал Одоевский, – ты сам знаешь, письма твоего взять не можем.

      – Так известите его царское величество о письме, о страхе моем!

      – Известим, – согласился Одоевский.

      Посланники царя удалились.

      Разлилась тишина под высокими сводами великого храма. Тишина пуще грома громадная, пуще грома потрясает душу.

      У Алексея Михайловича живец в коленке сидел, нога тряслась мелкой мерзкой трясуницей.

      – Письмо, Никита Иванович, возьми. Только пусть тотчас садится в сани, едет не мешкая. До свету чтоб его в Москве не было.

      Множество глаз единым взором встретили в соборе царских послов, проводили к Никону.

      – Великий государь приказал объявить тебе прежнее, – сказал князь Одоевский, – шел бы ты не мешкая, до света, в Воскресенский монастырь. Письмо же твое велено принять.

      – Коли приезд мой великому государю не надобен, то я покорно исполню волю властей, пойду в мой монастырь, но говорю вам, синклиту и царю: не выйду из церкви, покуда на мое письмо не будет отповеди.

      – Отповедуем, коли царь укажет, – сказал Никита Иванович. И приняв грамоту, понес во дворец.

      – Ох, СКАЧАТЬ