Нефритовые четки. Борис Акунин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ углем балахон, повязала вьющиеся волосы косынкой, но этот наряд ее нисколько не испортил. Маленькая, уверенная рука быстро работала графитовым карандашом, посередине лба прорезалась решительная морщинка, щека вскоре оказалась запачкана черным, а умилительней всего было то, что барышня в самозабвении отчаянно пошмыгивала носом. Фандорин изо всех сил старался сохранить серьезное выражение лица, но, кажется, это не очень удавалось.

      – Вы только прикидываетесь печальным, – сказала художница осуждающим голосом. – А у самого в глазах чертики прыгают. Как их написать, вот в чем вопрос.

      Бедный Ландринов весь исстрадался. Пишущая машина сегодня грохотала вдвое громче и чаще вчерашнего, листы выдирались из-под лаковой каретки с душераздирающим хрустом. Взгляды, которые ремингтонист метал на Эраста Петровича, заставили бы менее впечатлительного человека поежиться.

      Главноуправляющий и его камердинер нынче прибыли поздно, перед полуднем. Никто не встал, никто не поздоровался. Фандорину уже было известно, что в компании «Фон Мак и сыновья» не принято отрываться от работы ради соблюдения условностей.

      Барон хотел сразу пройти к себе, но не выдержал, задержался у стола своего «секретаря». На портретистку покосился, но и только. Мавра же опустила головку и весьма мило залилась краской. Выходит, она умеет кокетничать?

      – Господин… Померанцев, – не сразу вспомнил Сергей Леонардович фамилию «практиканта». – Сколько еще вам нужно, времени, чтобы войти в дела?

      – Я стараюсь, – изобразил робость Фандорин и приподнялся.

      – Зайдете ко мне после обеда, – мрачно обронил управляющий и проследовал к себе.

      Федот Федотович, приняв пальто, занял свое обычное место и раскрыл газету.

      В обеденный перерыв произошло вот что.

      Лука Львович, оставшийся из-за портрета без домашней пищи, вышел перекусить в соседний трактир. Тасенька пошел к Мусе клянчить чаю. Ландринова вызвали к барону. Федот Федотович уснул – только усы подрагивали.

      Впервые за все время Мавра и Эраст Петрович остались более или менее наедине.

      Барышня быстро придвинулась к «студенту», задев его палитрой (она уже с час как начала писать красками), и ликующе прошептала:

      – Я все-таки еду в Париж! Только тс-с-с! Папенька пока не знает.

      Из всех вопросов, которые возникли у коллежского асессора при этом известии, он задал для начала самый безопасный:

      – Будете учиться живописи? Очень рад за вас.

      – В Париже обстригу себе волосы – совсем коротко, как у вас, – жарко дыша, зачастила Мавра. – Стану носить мужскую шляпу и панталоны, буду курить сигары и переделаю имя на французский манер. Я уже придумала: Maurice Sieurduc. Вы знаете, что такое Sieurduc?

      – Знаю, – с серьезным видом кивнул Эраст Петрович. – Это означает «Господин герцог».

      – Каково? Это вам не «Мавра Сердюк».

      – Но откуда деньги? – перешел коллежский асессор к главному.

СКАЧАТЬ