Здесь стреляют только в спину. Сергей Зверев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ еще несколько слов, командир? На посошок, так сказать? Спасибо. На вас и закончим. Не хочу нарушать течение ваших мыслей, но вы мрачнеете на глазах. В вас борются болезненное чувство долга и простейший страх. Первое говорит о том, что вы обязаны выполнить приказ, по крайней мере, сделать вид; второй молит о том, чтобы мы никогда не нашли самолет и поскорее вернулись на базу. Слов нет, кому-то нужно локализовать место катастрофы, чтобы наложить лапу на груз, и вы логично подозреваете, что представитель или представители оных сил находятся среди нас. Причем неизвестно, что у них на уме и какие они получили инструкции на случай успешного осуществления миссии.

      Вопреки прогнозам Боголюбов не зарычал, хотя и имел к тому расположение.

      «А ведь правда, – подумала я, чувствуя холодок в желудке, – детектив получается. Может, зря я на это подписалась?»

* * *

      Такое ощущение, что мы попали в шторм: видимость нулевая, потоки воды хлестали по стеклам – почти горизонтально. Пытаясь в очередной раз прижаться к земле, пилот изменил тангаж – вертолет поплыл вниз, на правый борт. Я ударилась спиной об острую окантовку иллюминатора.

      – Держись, чебурахнемся, – пошутил Усольцев.

      – Ох ты, ё-мое, – интеллигентно выругался Турченко, сползая с лавки.

      Я вцепилась в плечо Усольцеву. В горле подпружинило, и я громко икнула.

      – Икота, икота, перейди на якута, – пошутил Усольцев.

      Не поверите, пилот громогласно икнул!

      Тут оно и случилось – страшное. Вертолет рвануло, куда-то повело и... отчаянно завертело вокруг вертикальной оси.

      – Винт отхреначился, командир! – истошно взвыл пилот. – Молния попала!

      В переводе на нормальный это означало примерно следующее (о чем я узнала позднее): от разряда заклинило колено вала, передающего вращение на вспомогательный винт через редуктор в хвостовой части. Стабилизация приказала долго жить – под действием одного лишь несущего винта вертолет затянуло в круговерть и понесло к земле.

      Кто-то из сидящих напротив навалился на меня, затем мы оба полетели обратно, увлекая за собой других несчастных.

      – Держись, падаем! – вскричал Усольцев. Он уже не шутил. Нос вертолета накренился. «Батюшки, – дошло до меня, – мы ведь не в шутку падаем. В реале! Проделали расстояние с половину Франции – и на тебе!» Пол помчался из-под ног. Я влетела физиономией во что-то крепкое, стальное, возможно, в перегородку – разбила нос. Вспыхнул глаз. Я запоздало подставила руку, но под воздействием невесомости понеслась вверх по перегородке. Последнее, что худо-бедно помню, – пронзительную боль ниже локтя и рычание командира: «Всем надеть мешки!..» Остальное – цветные галлюцинации.

      Как расскажет позже грамотный Турченко, нас выручил отказ основного двигателя и режим авторотации – когда лопасти винта раскручиваются набегающим потоком воздуха и тормозят падение. Видимо, пилот отчаянно работал рычагом тангажа, пытаясь уравнять подъемную силу с силой тяжести – тут и вышел сбой: двигатель отказал, включилась СКАЧАТЬ