Тайна убийства Столыпина. В. Г. Джанибекян

Чтение книги онлайн.

      После того как был издан Манифест 17 октября, Шереметев страшно оскорбился, что его любимый государь пошел на уступки оппозиции. Он приказал в своем дворце немедленно повернуть все портреты его величества к стене, чтобы не видеть его изображения. Самый большой портрет приказал отнести на чердак.

      Удивительная метаморфоза произошла с генералом Ванновским, министром народного просвещения. Тот был старой закалки и ярый консерватор, но и он никак не мог ужиться с Плеве.

      – В чем же дело? – спросили у него. – Ведь вы с Плеве оба строгие консерваторы?

      – Но он такой махровый… Хуже не бывает!

      Приняв министерство, Плеве сразу отправился в Харьков. По всей стране ширились крестьянские бунты и волнения – крестьяне требовали землю. Харьковский губернатор князь Оболенский ответил на них по-своему – он приказал произвести усиленную порку возмущавшихся и, чтобы его повеление выполнялось, лично ездил по деревням и наблюдал, как наказывают бунтовщиков.

      Плеве не сделал ему внушения, а, наоборот, поддержал. Позже он даже выдвинул князя за инициативу в генерал-губернаторы Финляндии.

      «Революцию надо душить в зародыше!» – говорил Плеве, но он не только боролся с революционерами, он устраивал и гонения на евреев. Как при графе Игнатьеве, так и при Дурново Плеве был одним из сочинителей всех антиеврейских проектов. При этом он говорил:

      – Против них лично я ничего не имею!

      Московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович был честным, мужественным и прямым человеком, но имел две слабости, одна из которых состояла в его нелюбви к евреям, а вторая не имела никакого отношения ни к службе, ни к политике. В последние годы его правления в Москве прославился обер-полицмейстер генерал Трепов, который, как отмечали многие современники, и довел Первопрестольную до революционного состояния.

      Принятые против евреев меры лишь накалили обстановку. Поскольку груда законов о евреях в России представляла собой смесь неопределенностей с возможностью широкого их толкования в ту или иную сторону, то на этой почве и происходили произвольные толкования, угодные властям. Так расцвело взяточничество.

      «Ни с кого администрация не берет столько взяток, сколько с евреев, – писал граф Витте. – В некоторых местностях прямо создана особая система взяточнического налога на жидов. Само собою разумеется, что при таком положении вещей вся тяжесть антиеврейского режима легла на беднейший класс, ибо чем еврей более богат, тем он легче откупается, а богатые евреи иногда не только не чувствуют тяжести стеснений, а, напротив, в известной мере главенствуют, они имеют влияние на высших чинов местной администрации».

      С существующими порядками пытались бороться некоторые сенаторы, но Министерство внутренних дел доносило государю на них, как на противодействующих администрации. Таких сенаторов не награждали, их переводили из департаментов, назначая новых, послушных, и вскоре Сенат толковал законы СКАЧАТЬ