Запретный плод. Юлия Лавряшина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ей увидеть его истинного, без игры, которую Ольга в нем почему-то подозревала, хотя из них двоих не Макс был артистом…

      Он обвел рукой стены своей мастерской, выкрашенной молочно-белой краской:

      – Я темноты боялся.

      – Ну, этого все дети боятся.

      – Нет, я боялся просто до жути! – Он упрямо склонил голову, отстаивая свою исключительность хоть в чем-то. – Не как все… В школе пацаны прознали про это и заперли меня на уроке труда в подсобке. Без света, естественно. Я тогда понял, как люди на самом деле сходят с ума. Знаете, уши заложило от страха, корежило всего. Даже воздуха не хватало. Я реально задыхался! Орал как резаный, а они, наверное, ржали, как лошади, но где-то далеко, я их не слышал. Вообще ничего не слышал. Бился в эту чертову дверь, как буйнопомешанный… Они меня выпустили минут через пять, но мне показалось, что я там вечность провел. Меня без сознания вытащили. Вся школа со смеху помирала… Потом эти уроды меня только «психом» называли. Имени больше не было. До самого выпуска.

      Не задумываясь над тем, что делает, почти не отдавая себе отчета, Ольга шагнула к нему и порывисто прижала к себе. Не мужчину – ребенка. Того, перепуганного до смерти, всеми отторгаемого. Щурясь от наплывающих слез, она гладила и похлопывала его, утешая:

      – Все-все, мой хороший. Это все позади. Больше такого не будет…

      Руки Макса неуверенно коснулись ее спины и судорожно вжались. И этот порыв вновь превратил его в мужчину, которого Ольга боялась. Животом ощутила напряжение его тела, грудью вобрала тепло.

      – Нет-нет, – попыталась она освободиться, но Макс не разжал рук. На этот раз не послушался. Правда, она не слишком и сопротивлялась. У самой в мыслях мелькнуло, что больше раззадоривает его, твердя «нет», чем по-настоящему отталкивает.

      И, осознав это, Ольга внезапно так ослабела от проявления им силы, что расхотелось сопротивляться вообще. Обмякла в его руках. Когда тебя так прижимают, боксерскую стойку не примешь. Да он и сам это умеет. Что же – поединок тут устраивать? Мыслимо ли это, когда его щека так вжимается в ее щеку… Легкие уколы… Совести? Или все проще – ему пора побриться? Дыхание обжигает шею…

      Она невольно выгнула шею, пытаясь ускользнуть от ожога, а Макс понял это по-своему. Его губы несколько раз влажно припали к коже, чуть вобрав ее, точно собирали запах, вкус…

      Как получилось, что она сама всем лицом вжалась в его шею, этим движением прорвав последний запрет, позволив все остальное? Когда целуешь так, уже бессмысленно говорить: нет… Да и как его скажешь, если все внутри свело судорогой – от сердца к самому низу живота?! За одно это ощущение, которого, кажется, лет десять уже и не испытывала, стоит пожертвовать своей чертовой репутацией! Которая к тому же не так уж и безупречна…

      Кажется, это было последнее, о чем Ольга смогла подумать связно. Потом мыслей не было. Не расцепляя рук, так и ухнули сквозь тысячелетия, вернулись на уровень инстинктов, когда миром правило только «хочу». И она знать не желала ничего, кроме этого слова, этого стона, этого зова. Всем своим существом кричала, просила, требовала. Захватила и вобрала в себя. Впустила внутрь почти незнакомого, СКАЧАТЬ