Ближнее море. Юлия Андреева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ того времени существовала процедура переаттестации, которую литераторы меж собой называли «переарестацией». По итогам которой вполне могли отобрать членский билет. Это было страшно! Любого писателя практически в любой момент могли вызвать в секретариат и попросить отчитаться о проделанной работе. Чем бы он отчитывался?

      дыр бул щыл

      убешщур

      скум

      вы со бу

      р л эз

      Его могли спросить: «Где ваши стихи о Родине? О партии?» И что тогда?

      Это было страшное время, тогда удержаться на плаву могли только люди с сильной и надежной «крышей».

      Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Василий Аксенов – все они обладали мощнейшими покровителями.

      Аксенов был женат на дочери нашего посла в Англии, у Беллы мама была могущественная вельможная особа, Вознесенский…

      Крученых ничем подобным не располагал. Он ходил в ЦДЛ, всякий раз ожидая вызова на комиссию, грозной переаттестации, того, что, возможно, его вообще никуда не пустят, отобрав драгоценные корочки. Тем не менее, он не только шел в ЦДЛ, но еще и тащил туда литераторов, не являвшихся членами СП.

      На поэта Крученых ЦДЛ-овская обслуга неизменно смотрела свысока, чуть ли не с презрением: мол, ходят тут всякие. И она же подобострастно кланялась Симонову.

      В тот день, когда Кедров проник в Центральный дом литератора в компании Алексея Елисеевича, Крученых повел его в ресторан при ЦДЛ. Там, сидя за столиком и разговаривая о литературе, Алексей Елисеевич тщательно, со всех сторон обжигал сыр. Микробы, опять эти опасные, жуткие микробы!!!

      В тот день в ЦДЛ говорили о реализме. Реализм был в моде.

      Крученых: Реализм это что-то очень мещанское, мечта мещанина о счастье. Все мещане мечтают, чтобы жизнь была реалистическая. Отсюда реализм – мещанская религия.

      Кедров: Слово это французское. Не знаю, что означает.

      Крученых: А я и знать не хочу.

      Захотелось кофе. А ЦДЛ славился тем, что там варили приличный кофе. Вообще в Москве числилось несколько привилегированных местечек, где можно было попить кофе, но везде пропускали лишь по удостоверениям. В тот день кофе в ЦДЛ не завезли. Или завезли, но не для Крученых.

      Тогда Алексей Елисеевич предложил пойти в Дом ученых, утверждая, что кофе там был. Правда, на полпути выяснилось, что «кофе там был, но до войны».

      В Дом ученых их тоже долго не пускали, Крученых пытался доказывать, что он ученый.

      Крученых: Я тоже ученый

      Кедров: Я бедный студент.

      Наконец их пропустили, но кофе там тоже не оказалось.

      Через много лет, вспоминая этот эпизод с поиском в Москве шестидесятых годов XX века кофе, Константин Кедров написал:

      Однажды я беседовал с Крученых,

      – Вы молоды, – сказал он, – вы умны.

      Давай пойдем со мною в Дом ученых,

      Там было кофе, правда, до войны.

      И СКАЧАТЬ