Остаться в живых. Прицельная дальность. Ян Валетов

Чтение книги онлайн.

      Губатый огляделся.

      – У меня в каюте четыре койки. Тесновато. Но можете оставаться, если есть желание. Ночи теплые. Я могу лечь на палубе. Напишите список того, что нам может понадобиться. Все, что надо для погружений, у меня есть. Вот моя мобилка.

      Пименов написал номер карандашом на краю свернутой вчетверо газеты и встал.

      – Пойду, предам клиентов в руки конкурирующих фирм.

      Он заметил, что Ельцов с удивлением смотрит на книжную полку.

      – Что не так? – спросил он.

      – Столько книг, – сказал Олег недоуменно и перевел взгляд на Губатого. – Ты много читаешь?

      – Нет. Я на них смотрю.

      – Я не помню, чтобы ты когда-нибудь читал, – протянула Изотова задумчиво.

      – Ты много чего не помнишь, – подтвердил Губатый, натягивая на ноги туфли. – Время идет. Люди меняются. Так. В рубку не лазить. Ничего непонятного не трогать. Скоро буду. Располагайтесь.

      На выходе из бухты «Тайну» начало ощутимо покачивать.

      Ельцов побледнел, а когда они легли на курс и качка стала бортовой, то и вовсе позеленел и повис на леерах тряпочкой. Ленка же, наоборот, ожила и порозовела от свежего южного ветра, несущего мелкую водяную пыль, и с наслаждением подставляла лицо солнцу. «Тайна» шла в десяти кабельтовых от берега, смешно переваливаясь на низкой волне кургузой широкой кормой, обвешанной старыми покрышками, и ровно держа скорость около восьми узлов.

      На исходе первых двадцати минут того, что крайне условно можно было назвать плаванием в открытом море, Ельцова стошнило за борт, и Губатый понял, что моряка из Олега уже не получится. Получится одна большая проблема. Такие вот «морские волки», помирающие от легкой качки, как только «Тайна» отдавала швартовы, попадались довольно часто – пару раз в декаду как минимум. Но одно дело прогулка на несколько часов и совершенно другое – выход в море на несколько недель.

      Изотова стояла у самой рубки, возле открытого окна, и Пименов негромко сказал, перекрывая стук дизеля:

      – Ты б его с палубы забрала. Пусть ляжет. Нам еще долго телепаться.

      – Кузя! – позвала Ленка, не открывая глаз. Она так и стояла, подставив лицо под влажный и теплый воздушный поток, с закрытыми глазами, чуть отведя плечи назад, словно собиралась шагнуть вперед или взлететь, взмахивая руками, как крыльями. – Кузя! Тебе плохо?

      Ельцов поднял к ним землистое лицо, на котором было написано неподдельное страдание, и опять вырвал, мучительно вздрагивая спиной.

      – Пусть проблюется, – сказала Изотова ровным голосом. – Лучше здесь, чем в каюте. Мне потом что – в этом всем спать?

      – Дело твое. Он хоть плавать умеет?

      – Кончай, Пима… А то ты не помнишь? Вместе же на пляж бегали. Умеет, конечно. Упадет – выловим, не потонет. А в каюте пачкать – обломится.

      – А почему Кузя?

      Она улыбнулась.

      – В честь кота. Был у меня кот Кузя. Страшно СКАЧАТЬ